Рубежи (СИ)

За Макса и других чистильщиков с Внешнего Рубежа беспокоиться бесполезно. Родители Дэна и брат благодаря Лин Вею давно не интересовали Конклав Огня, а значит, точно ничего не грозит. Оставалась Лана… Неужели она действительно теперь заодно с Дереком? С одной стороны, в таком случае она находится в относительной безопасности. С другой, они все равно ведут ее к закрытию Врат, к неминуемой смерти. К смерти, которую Дэн видел в череде вероятностей, которая преследовала его в ночных кошмарах, а после нашла отражение в его картинах.

«Творец должен творить!» — поучал Лин Вей.

Учитель не прекратил занятия каллиграфией, даже когда руки стали его подводить. Дэн не перестал рисовать, несмотря на недостаток свободного времени пока учился: что у Макса, что позже в университете. Свои работы он никому не показывал, складируя их в одной из комнат своей квартиры. Но особой потребности в творчестве он не чувствовал до встречи с Ланой.

Поначалу Дэн смеялся над ее не всегда складными, часто со сбивающимся ритмом, наивными подростковыми стихами. Он вообще тогда вел себя отвратительно, да и потом не лучше. А она почему-то никогда не злилась и не обижалась, то есть ему так казалось. Про стихи Лана и вовсе объяснила, что и сама не считает их хорошими, зато они отлично помогают избавиться от негатива внутри: написал стихотворение и на душе стало легче. С картинами этот фокус тоже сработал, и вот галерея Дэна стала пополняться мрачными полотнами, и кошмары отступили насовсем, не как с Лидией.

По возвращении из Лабиринта Смерти Дэн больше не рисовал, зато с ужасом отмечал, как его картины воплощаются в реальность. Он старался предотвратить эти события, но порой лишь приближал неизбежное, как в случае с Лестницей Забвения. Некоторые не знал куда отнести, как ту, где Лана была в ореоле из черных бабочек, пока сегодня днем не увидел тоже самое в последних воспоминаниях Августа Грема. И была еще одна, которую Дэн ненавидел, но выделил ей центральное место в мрачной коллекции — та самая, где тело Ланы, медленно спускающееся из-под купола Храма Огня, распадалось кусками пепла…

Телефон зазвонил неожиданно, заставив оторвать взгляд от ненавистной картины. На экране высветилось имя — Эндрю Баркер, пришлось взять трубку.

— Да?

— Что-то случилось? — озабоченно спросил Эндрю. — У тебя такой мрачный голос… Надеюсь, тебя порадует новость о том, что Хит Саммерс готов встретиться с тобой послезавтра в своем доме в Вашингтоне. Так как самолет ты себе не покупал, предлагаю воспользоваться моим. Ты ведь не против?

— Ребенок будет с ним?

— Да, в больнице ему уже не могут ничем помочь… Так что насчет самолета?

— Никчемная трата времени. Позже сообщу откуда в Вашингтоне меня забрать.

Наверное, у Эндрю нашлось бы чем возразить, но Дэн не только сбросил звонок, но и отключил телефон. Нужно было сделать кое-что еще, прежде чем пойти на сделку с мистером Саммерсом. Впрочем, ребенка он решил в любом случае спасти, особенно если это поможет с достижением его цели. В конце концов, это было не самое ужасное средство…

Глава 6. Салки

Ян терпеть не мог, когда его опекали. Еще больше не любил чувствовать себя глупо из-за непонимания происходящего, когда все вокруг в курсе, кроме него. Теперь же он ничего не понимал, потому что кто-то посчитал подобное незнание для него благом. Хотя понятно кто — Макс, а все остальные ему подыгрывали, потому что Макс — сила, а Ян — всего лишь Ян. Даже Шанкьяхти после встречи с Дэном какой-то слишком лояльной стала. Вот лучше бы огрызалась, как в начале, честное слово. Впрочем, лояльной она не только к Яну стала.

Магия вот уже минут десять перестала крутить последние воспоминания Августа Грема, а Шанкьяхти словно впала в ступор от увиденного — за нее Дэн убирал вспомогательные руны, не исчезнувшие сами собой после ритуала. Он же, как ни в чем не бывало, занялся телом покойного Грема: убрал кровь, в том числе и с одежды, зачем-то зарастил рваные раны на животе, еще какие-то манипуляции произвел. Его словно бы не волновало то, что они только что увидели, как будто вместо Ланы, действующей заодно с Дереком и другими заговорщиками, Дэну показали что-то свое. Или все дело в том, что это он ее ранил, и таким образом считал себя невиновным — мол, она все равно их предала?

Пока Ян сжимал кулаки и тасовал в голове мрачные мысли об увиденном и додуманном, Дэн закончил с покойником и, поднявшись, тронул Шанкьяхти за плечо:

— Шана, верни парня домой, а я пока разберусь с Гремом.

Девушка кивнула и начала открывать разлом.

— И как это понимать? — возмутился Ян. — Раз Лана с ними заодно — сворачиваем спасательную операцию, да?!

— Да, — согласился Дэн. — Для тебя все как-то так и есть.

Возразить Яну не дали — Шанкьяхти схватила его за шиворот и буквально впихнула в разлом, из-за чего он вылетел в гостиной в доме Макса и, пока тормозил, сбил с ног Мигеля, сам при этом оставшись на ногах. Ну, хоть где-то подфартило. И пока Мигель, поднимаясь, матерился на испанском, Шана тоже телепортировалась и закрыла разлом.

— Еще раз так сделаешь…