Рубежи свободы

Умница! Конечно, нет. Следовать всем веяниям моды конечно можно, только результат будет соответствующий — для тех, у кого фигура не по моде. Вот лично мне нравится Х-силуэт, с пышной юбкой — считаю, что для стройной фигуры, это идеал, на все времена. Но ключевое здесь, тонкая талия — если ее нет, то вид уже не такой. Потому для более плотных, я предлагаю А-силуэт, от груди или от плеча (раньше такое лишь для будущих мам предназначалось — а после оказалось, что и для остальных хорошо). Или прямой, "рубашечного" вида но с расширением от колена. Одну лишь узкую юбку ("карандаш") я не надела бы никогда — несоответствие первому правилу, движения стесняет. Строго говоря, у каждого человека свой стиль, индивидуально-идеальный. А не спешка, "сегодня кто-то надел вот это, и я срочно, тоже" — это сугубо от буржуазного мира моды и рынка, чтоб обновлялся покупательский спрос. Да, и динамику линий учитывай, как будет выглядеть в движении и дуновении (тут я улыбаюсь, вспоминая, что творил ветер с моим платьем на аэродроме).

— Синьора Смоленцева, мне сейчас хочется сшить такое, как у вас было — тут Софи достает свежий журнал, и на обложке я, в том самом платье, рядом с отцом, уже успели опубликовать! — там и еще фото есть. Очень эффектно и оригинально — одновременно и морячка, и монашка, и… — тут она замялась, затем выпалила — … и "плохая девчонка"!

Хотя, если на русский перевести, тут больше подойдет слово "оторва". Не развязная, а отчаянная, что мне нравится больше. Что же до моды — то знаю (информацию мы с Анной брали из опроса "воронежцев", а еще больше, из книг и фильмов тех будущих времен), что женщины станут носить джинсы, мужские рубашки, волосы распущенной копной, с конца шестидесятых как выражение протеста против буржуазного общества ("я простая девчонка а не буржуазка"), точно так же как в России девятнадцатого века у "нигилисток" было принято коротко стричься, курить, носить очки даже при нормальном зрении и одеваться нарочито небрежно. Чего я искренне не понимаю — протест протестом, но зачем же себя уродовать? И как мне Анна сказала, это вопрос политический, нашим советским людям протестовать против чего?

— А проникла эта некрасивая мода в тот СССР, вследствие подражания Западу (и значит, собственной культурной бедности, раз шли на поводу) или из-за начавшихся в советском обществе застойных процессов (вызывавших неприятие молодежи), это одинаково, симптом болезни. И товарищу Пономаренко очень интересно в этом аспекте, что у нас будут носить через пятнадцать лет, в этом 1968 году.

Я солидарна с Анной — в одежде главное, это чтобы движений не стесняла, и "подчеркивала достоинства, скрывала недостатки". Даже удобство я поставила бы на третье место (вспомнив слова Анны, "в телогрейке и валенках совсем удобно, по нашей погоде"), представив себя в штанах, именуемых "джинсы", и без головного убора, как в будущем синьорины станут ходить — наверное, так было бы удобнее на ветреном поле аэродрома, чем в развевающемся платье с пышной юбкой, широкополой шляпке и с зонтиком, но как бы тогда на меня мой рыцарь смотрел? В бою и походе, это все ж другое дело, как и на производстве у станка — а просто пройтись, особенно с любимым человеком, тут и потерпеть можно, ради красоты, ну а зонтики терять я уже привыкла, так же как Анна, шляпки. Тем более, что мы не чопорные британские дамы, а девчонки-оторвы — и у Софи тоже особенно удавались эти роли, простых девушек из народа, какой она и по жизни в юности была, голливудской дамой стала много после. А станет ли она здесь такой, это большой вопрос! Даже в той истории не приглашали в Голливуд артистов и актрис из стран народной демократии — зато в итальянском кино здесь очень популярна "партизанская" тема (муж сказал, как в "той" Югославии). Вернусь в Москву, с Анной и Пономаренко поговорю, может Софи и в нашу совместную картину на "Мосфильм" пригласить?