Рубежи Всеземья: Муромский пост

— Какой ещё… — брови Дарьи Ивановны удивлённо поползли вверх, но она запнулась и взяла трубку. — Алло. С кем я разговариваю? Максим Тимурович?

Пока они болтали, Майя терпеливо стояла поблизости и ковыряла тапкой палас, прислушиваясь к беседе. Дарья Ивановна, заговорила резковатым настороженным тоном, удивлённая звонком полицейского внучке. Но Чалеев напомнил, что в участке та сама взяла у него визитку и пояснил, что знает о невидимом доме. Это он попросил Майю его нарисовать. Это признание почему-то смягчило бабушку. Она поблагодарила собеседника и обрадовалась, когда тот предложил ей встретить детей у кинотеатра и проводить их к монастырю.

— Вот спасибо! Прямо не знаю, как вас благодарить! — понизив голос до минимума, она добавила, отойдя на несколько шагов: — Я уже думала сама ехать, понимаете? На такси… Майя-то мне запретила с ними, представляете? А мне сегодня и завтра нужно дома быть…

Майя слушала это признание хмуро, скрестив руки на груди и неприязненно теребя тапочкой махровый ковёр. Ощущение близкой победы растворилось как дым, оставив после себя пепел недоверия и обмана.

К «Октябрю» они добрались без приключений и целых пять минут честно прождали полицейского. Всё это время Майя, находящаяся под бдительным надзором брата, то принималась нервно расхаживать по пятачку, то падала на лавочку и что есть силы болтала ногами. Не успокоилась, даже случайно задев сидящую рядом женщину. Лишь ойкнула, извинилась и села подальше.

Федя поглядывал на сестру, часто и осуждающе вздыхая. Заметив, что тот едва сдерживает раздражение, изнывающая от нетерпения Майя предложила, умоляюще глянув на брата:

— Федь, а давай отправим дяде Максу эсэмэску, а сами пойдём к монастырю? Ну чего мы тут сидим? Что с нами случится? А он по пути нас догонит!

И тот неожиданно согласился — видно ему надоело наблюдать, как она мечется по остановке. Правда, забрал у Майи мобильник и сам написал сообщение — лишь после этого они выдвинулись к монастырю.

Шли быстро. Зудящая от нетерпения Майя то и дело порывалась рвануть вприпрыжку, но Федя крепко стискивал её руку, заставляя подстраиваться под него. Всё же постепенно он заразился возбуждением сестры, и к злополучному светофору в полуквартале от цели, они подходили уже почти бегом. Перейдя дорогу, миновали строительный магазин и у самого монастыря едва не сбили с ног идущую навстречу старушку. Пошатнувшись от неосторожного Майиного тычка, та выронила сумку, и по тротуару покатились яблоки.

— Ох! Куда же так несётесь? На пожар что ли?

— Простите, простите! — не оглядываясь, зачастила Майя, ловко выскользнув из Фединого захвата. — Я нечаянно!

— Майя! — рявкнул Федя, опускаясь на корточки и собирая рассыпавшиеся фрукты. — А ну, стой! Ты обещала!

— Я здесь, здесь! Я никуда не ухожу!

Отбежав на несколько шагов, Майя остановилась в полуметре от радужного препятствия, вблизи напоминающего перепутанную полупрозрачную паучью пряжу разных цветов. Затаив дыхание, она протянула ладошку, коснулась красной нити, зашипела от боли и отдёрнула руку. После короткого колебания повторила опыт с оранжевой и жёлтой, а потом и со всеми остальными. Ощущения каждый раз были разными, но всегда болезненными. Сильный жар, холод, неприятное пощипывание…

— Ну что, налюбовалась на свой дом? — саркастически поинтересовался Федя, уже собравший яблоки и теперь настраивающий что-то в телефоне старушки. — Заканчивай.

Раздосадованная ехидством незрячего брата, Майя смолчала, вернувшись к изучению радужного пузыря. Подробно рассмотрев его, она увидела повторяющиеся узоры, в которые сплетались стекловидные нити, и выяснила, что дивный полог состоит из трёх больших повторяющихся мотивов, разграниченных малыми, сотканных из бесцветных струн. Зная по опыту, что прикосновение может оказаться болезненным, Майя набрала в грудь побольше воздуха, задела белый орнамент кончиками пальцев и тут же на всякий случай отдёрнула руку. Но ничего страшного не произошло — её не обожгло ни жаром, ни холодом. Обнадёженная успехом, она дотронулась повторно одной из нитей, осторожно просунула под неё ладошку и отвела в сторону.

— Майя, нет! Подожди!

Вздрогнув от громкого крика, она повернула голову и заметила Чалеева, несущегося к ним гигантскими скачками. Федя, до сих пор что-то объясняющий старушке, тоже обернулся, потом посмотрел на сестру, и глаза у него потрясённо расширились. Его собеседница, видя такую странную реакцию, проследила за взглядом и схватилась за сердце. Майя, испугавшись, что её остановят, ещё сильнее сдвинула струну и шагнула внутрь, торопливо выкрикнув:

— Я на минуточку! Только посмотрю, и всё!