Руби

– Это хорошо для вас, но помните, – предупредила она, – злые духи стараются проникнуть прежде всего в праведников. Это для них более ценная победа.

Я кивнула.

– А кто-нибудь еще слышал плач наверху, Нина?

– Нехорошо вести разговоры об этом. Помяни черта, и он войдет в твою дверь, улыбаясь и покуривая длинную тонкую черную сигару. Ну, теперь пойдем обратно. Скоро мадам спустится к завтраку, – сказала Нина.

Я вновь последовала за ней, и точно, когда я вошла в столовую, я увидела Дафну, сидящую за столом в законченном утреннем туалете.

– Ты уже позавтракала? – спросила она.

– Да.

– А где Жизель?

– Думаю, еще наверху, – ответила я. Дафна состроила гримасу.

– Это смешно. Почему она еще не встала, как все мы? – спросила дама, хотя сама только что спустилась из спальни. – Поднимись наверх и скажи ей, что я жду ее внизу немедленно, пожалуйста.

– Да, мэм, – ответила я и поспешила по лестнице наверх. Я тихо постучала в дверь Жизель, а потом открыла ее и обнаружила, что та лежит на боку и спит все так же в одежде, в которой была вчера вечером.

– Жизель, Дафна хочет, чтобы ты проснулась и сошла вниз, – сказала я, но сестра не пошевелилась. – Жизель. – Я потолкала ее в плечо. Она застонала, перевернулась на другой бок и вновь закрыла глаза. – Жизель.

– Уходи, – вскрикнула она.

– Дафна хочет, чтобы ты…

– Оставь меня в покое. Я ужасно себя чувствую. Голова просто раскалывается, а желудок словно ободрали внутри.

– Я тебе говорила, что так и случится. Ты выпила слишком много и слишком быстро.

– Очень мило с твоей стороны, – заявила она, но глаза все еще были плотно закрыты.

– Что я должна сказать Дафне? Жизель не отозвалась.

– Жизель?

– Мне все равно. Скажи ей, что я умерла, – проговорила сестра и натянула подушки на голову. Некоторое время я смотрела на нее, а потом поняла, что она и не думает двигаться с места.

Дафне не понравилось мое сообщение.

– Что значит не хочет вставать? – Дама поставила чашку с кофе на блюдце так резко, что я подумала, фарфор разобьется. – Чем вы занимались вчера вечером? – потребовала она ответа, глаза ее подозрительно сощурились.

– Мы просто… разговаривали с Бо и его другом Мартином, – сказала я. – Там, на воздухе у бассейна.

– Просто разговаривали?

– Да, мэм.

– Называй меня мама или Дафна, но не мэм. Это меня старит, – резко заявила она.

– Прости… мама.

Некоторое время она яростно смотрела на меня, а затем встала и важно вышла из столовой, оставив меня с бешено бьющимся сердцем. Я не совсем солгала, думала я. Я просто не сказала всей правды, но если бы сказала все, то подвела бы Жизель. Даже и так я чувствовала себя нехорошо. Мне не нравилось что-то утаивать или кого-то обманывать. Дафна была так расстроена, что тяжело топала, поднимаясь по лестнице.

Я раздумывала, чем бы мне заняться, и решила пойти в библиотеку, выбрать книгу и провести время за чтением до прибытия моего учителя живописи. Я перелистывала страницы какой-то книги, когда услышала визг Дафны на верхней площадке лестницы:

– Руби!

Я положила книгу и поспешила к двери.

– РУБИ!

– Да?

– Сейчас же поднимись сюда, – потребовала дама.

О нет… я думала, она обнаружила состояние Жизель и хочет услышать всю историю от меня. Что делать? Как мне выгородить Жизель и не лгать? Когда я добралась до верхней площадки, я посмотрела через коридор и увидела, что дверь моей комнаты широко открыта и Дафна стоит там, а не в комнате Жизель. Я медленно подошла.

– Входи, – скомандовала Дафна. Я вошла. Она стояла, плотно сложив руки под грудью, с прямой спиной и поднятыми плечами. Кожа вокруг ее подбородка была так натянута, что, казалось, вот-вот разорвется. – Я знаю, почему Жизель не может встать, – заявила дама. – Значит, вы обе всего-навсего беседовали с молодыми людьми вчера вечером?

Я ничего не ответила.

– Так, – проговорила она, вытянула правую руку и указала на мой шкаф. – Что это стоит в твоем шкафу? Что это? – пронзительно закричала она, когда я не ответила на ее вопрос.

– Бутылка рома.

– Бутылка рома, – кивнула она, – которую ты взяла из нашего бара.

Я быстро вскинула глаза и начала качать головой.

– Не смей отрицать. Жизель созналась во всем – как ты уговорила ее взять ром в сад и показала, как смешивать его с кокой.

Мой рот открылся от изумления.

– Что еще там происходило? Что ты делала с Мартином Фаулером? – допытывалась она.

– Ничего, – сказала я. Глаза Дафны сделались щелочками, она все еще кивала головой, как будто в ее голове слышалась целая нить фраз, которые подтверждали какие-то ужасные подозрения.

– Я говорила Пьеру вчера вечером, что у тебя другие ценности, что ты выросла в мире, настолько отличающемся от нашего, что будет трудно, если вообще возможно, изменить тебя, и я еще сказала ему, что скорее ты испортишь Жизель, чем она окажет на тебя положительное влияние. Не пытайся что-либо отрицать, – раздраженно заметила она, когда мои губы открылись. – И я была когда-то молодой девушкой. Я знаю соблазны и знаю, как легко поддаться чьему-нибудь влиянию и дать уговорить себя на непозволительные вещи.

Дафна покачала головой.