Рубикон

1 апреля 1912 года Юань Шикай был избран президентом Китайской республики, а дальше начал действовать в чётком аппаратном стиле. В течении года он отодвинул всех «революционных лидеров» от реальных рычагов власти. Затем, в 1913 году, объявил себя пожизненным президентом и распустил парламент, а в 1915 году объявил себя новым Императором, заявил о воцарении новой династии и, фактически, восстановил цинский режим. Вернее, попытался. Но попытка эта стране очень дорогого стоила. Хотя, могло ли быть иначе? Да, нет, не могло. Потому, что, как уже было сказано ранее, меньше всего системная бюрократия хочет изменения системы. И допуск её в новую власть не сулит революции ничего хорошего.

Меньше чем через год он умер. Стар он был уже к тому времени. Но даже если б остался жив, то вряд ли это что-то смогло бы изменить. Процесс был уже запущен и всё равно вышел бы из-под контроля. А единой, организованной силы, способной хоть как-то направить этот процесс в созидательное русло, на тот момент просто не было.

И тогда появились они.

Персона № 6 (коллективная). БЭЙЯНСКИЕ МИЛИТАРИСТЫ.

Та самая группа офицеров из окружения Юаня Шикая, составлявшая костяк Бэйянской армии (в честь которой их и назвали ещё до начала революции). В период укрепления собственной власти Юань Шикай расставил их на ключевые посты в государстве, включая провинции. А после его смерти они остались единственной реальной властью на местах и принялись воевать с центральным правительством и друг с другом. Не вижу смысла перечислять их всех по именам. Уж больно много их было. Одних группировок (клик) почти два десятка.

Китай рухнул в хаос.

За этим последовало 35 лет гражданской войны, океаны крови, сепаратизм и запредельно жестокая иностранная оккупация. Но самыми страшными были именно эти первые 10 лет правления Бэйянских милитаристов. Более или менее угомонить их удалось только в 1927 году.

Персона № 7.

Генерал ЧАН КАЙШИ.

Многолетний глава правительства китайских националистов.

А так же многолетний руководитель националистической партии «Гоминьдан». Её создал ещё Сунь Ятсен в конце 1912 года. Создал из обломков «Тунмэнхой». Это была первая попытка создания действительно дееспособной «партии революционного субъекта». К сожалению, слишком запоздалая. Это яркая иллюстрация того, что создавать такую партию надо было ДО, а не ПОСЛЕ начала горячей фазы революции. И все, без малого, четыре десятилетия разгоревшейся китайской смуты эта партия судорожно пыталась собрать страну и нацию по кускам. Заново собрать. Что во сто крат труднее, чем было бы просто своевременно не дать ей рассыпаться.

Фигура Чан Кайши, во многом, трагическая. Это человек, который воевал всю свою сознательную жизнь и потерпел поражение. Причём, от конкурента, которого в начале Синьхайской революции вообще ни во что не ставили — от китайских коммунистов. Но это уже совсем другая история. В принципе, закончить рассказ о «синьхайском сценарии» можно было бы и на Бэйянских милитаристах. И так уже всё понятно. Однако же, по моему мнению, нам с вами, соратники, очень даже стоит разобраться, почему же проиграл Чан Кайши. Почему предложенный им проект «китайского национального государства» провалился? Ведь его даже Советский Союз поддерживал почти что до самого конца, только в последнюю пару лет переключившись на КПК. И тем не менее правление «Гоминьдана» рухнуло. Что случилось? В чём они ошиблись?

А ошиблись они в главном. И для того, чтобы понять, в чём именно, нам нужно вернуться в самое начало. К самим глубинным причинам, породившим Синьхайскую революцию. К самой её сути. Тем самым неразрешимым противоречиям, урегулировать которые она была призвана. Давайте вспомним, что по своему характеру революция в Китае была направлена против этнического и классового угнетения. То есть была национальной и социалистической одновременно. Именно эти цели поставила перед ней история. Но вот только поняли это далеко не все. А деятели партии «Гоминьдан» не поняли точно. Да и не хотели понимать, так как страдающий по «европейскому выбору» Сунь Ятсен собрал там очень прозападную либеральную публику. Национальную составляющую революции они реализовали на отлично. А вот социалистическую решили проигнорировать. За что и поплатились. Да, простого китайского работягу перестали притеснять те самые «маньчжурские чурки». Да, его национальная культура перестала подавляться, а национальное достоинство — унижаться. Но стал ли он лучше жить? Нет. Жить он стал даже хуже. Классовое угнетение при «Гоминьдане» никуда не делось, а даже обострилось из-за перманентной гражданской войны. А ведь китайский народ был уже не тем безответным, забитым «быдлом», безмолвно сносившим всё. Нет, он был разбужен. Из серого аморфного вещества он уже превратился в революционные массы, которые уже не уползут «молчать в свои берлоги» (с). И именно поэтому так удачно выдвинулось последнее действующее лицо великой китайской драмы.

Персона № 8. МАО ЦЗЭДУН.

Великий кормчий.