Рубикон

— Вот видите, Кирилл! — виновато улыбнулась она. — Как тут давление не будет подскакивать? Как белка в колесе целыми днями. Если где и чувствовала себя живой, так это на той процедуре. Весь мир мой, ощущение полета, и музыка, и краски… — ее взгляд затуманился, уголки четко очерченных губ опустились вниз, и Кириллу показалось, что она сейчас заплачет, — но очень дорого. Они уже несколько раз звонили, предлагали повторный курс… но просто неподъемно для меня, чтоб хотя бы раз в месяц или в два месяца, — Лариса горько вздохнула, но не заплакала, а наоборот вся подобралась и максимально деловым тоном заявила: — Мне кажется, вы владеете аналогичной методикой. Я хочу, чтобы вы со мной позанимались. Я буду платить вам за каждый сеанс, никаких чеков не надо. Могу даже вперед. Сколько у вас стоит та программа, которую вы представляли со сцены? До вашего появления я сколько ни старалась, не смогла ничего ощутить, понимаете? Ни-че-го, — по слогам произнесла она, — а ведь там что только не устроили! Даже перестрелку инсценировали. Глупость какая… — она пожала плечами. — Ну как, вы согласны?

— Да, действительно интересно, — несколько обескуражено произнес Кирилл, — но почему же обязательно мимо кассы, Лариса? У меня есть возможность работать совершенно официально, в комфортных условиях, — он достал из кармана пиджака блокнот, — вот завтра с утра время есть, в 9-00. Один визит — примерно две тысячи рублей. Но если мы задержимся дольше, чем на два часа — еще почасовая оплата включится. Как вам такое предложение?

И Гольцов протянул ей визитку.

— Да-да. Я согласна, конечно! — просияла Лариса, схватила визитку, резким движением протянула руку к запевшему мобильнику и, не глядя, отбила очередной звонок. — Спасибо, Кирилл. Я думала, вы не придете…

И она как-то сразу сникла и съежилась над чашкой, отхлебнув остывший кофе.

— Тогда я с вашего разрешения откланяюсь, — церемонно произнес Кирилл, — и пойду готовиться к нашей завтрашней встрече. А как тот санаторий называется, напомните, — он чуть поморщился, словно и в самом деле вспоминал название, — у нас в городе сразу несколько лечебно-профилактических учреждений работают по этой оздоровительной программе, но, как вы наверное догадались, нюансы отличаются…

— «Три сосны», — тихо сказала Лариса, — я обязательно приду. До завтра.

Кирилл вышел, сел в машину, проехал квартал и припарковался к обочине. Холодный бледно-голубой отблеск витрины «Центротеха» затопил салон призрачным светом. Гольцов выключил мотор и уткнулся лбом в обод руля. Прямо перед ним припарковался черный «Лендкрузер». Мобильник завибрировал в беззвучном режиме.

— Да, — сказал Кирилл в трубку и выпрямился.

— Кирилл Владимирович, все в порядке? — раздался голос Олега Порубова.

— Да, Олег. Отдыхаю. Вы все слышали?

— Да. Уже работаем. Поезжайте, мы вас до дома доведем.

Лариса ждала его около «Рубикона» с восьми утра. Чем-то она неуловимо напоминала девочку с пешеходки, только не мокла под дождем, а стояла на крыльце. Кирилл пропустил планерку у шефа и провозился с клиенткой до самого обеда. И только через два часа от начала интенсивной работы со всеми тремя приманками Лариса прекратила попытки выскочить из кабинета и перестала ежеминутно твердить в полузабытьи о том, что продаст к черту все драгоценности, квартиру и машину.

Уходя, она недоверчиво улыбалась и грозилась придти еще раз прямо завтра с утра. Но Гольцов, даже если бы хотел, не смог бы отодвинуть ради нее всех своих клиентов. И так сегодня с одним из «выздоравливающих» работал Игорь Залесский, что было нарушением всех норм и правил и применялось в исключительных случаях.

— Как жизнь? — спросил Игорь, заглянув в кабинет.

— Ничего, но голова болит, — устало сказал Кирилл, — мне все время казалось, что она одновременно в передозе и в полном сознании…

— Пойдем, перекусим. У Марты где-то аспирин был. А я расскажу тебе, что было с утра у Разумовского. Мне доверили это ответственное поручение. Кирилл, ты меня слышишь?

— Слышу. Сейчас.