Рубикон, или Мир в латах

Прошуршала открываемая дверь. В спальню ввалился красавчик Анхель, за ним вошли Арабелла и совершенно незнакомый маленький толстяк. Толстяк тут же вытащил из кармана носовой платок и промокнул им обширную лысину.

– Получите в лучшем виде! – сказала Арабелла.

– Шлюха! – снова прошипел Анхель, глядя на Жюля.

– Все! – резко оборвал его толстяк. – Вы свободны, Арабелла!

Девушка забрала свою сумочку и вышла. Толстяк наклонился над Жюлем, заглянул в глаза, оттянул веко.

– Чудно! – Он потер руки и достал из кармана диктофон. – Начнем!

Жюль попытался включиться в него и не смог. Ничего не получилось и с Анхелем. Единственное, что он слышал, это мысли Арабеллы, которая с удовольствием вспомнила о том, что происходило между ними четверть часа назад.

Что же это она такое мне вколола, подумал Жюль. Не иначе – вилфаг! Однако нашему ведомству препараты такой силы неизвестны… Насколько срезал чувствительность! Только Арабеллу и читаю с ее жаркой эмоциональностью.

– Вы слышите меня? – спросил толстяк.

Эх, еще бы одну таблетку! Правда, Бакстер говорил, что трех мой организм не выдержит…

– Вы слышите меня? – повторил толстяк.

Жюль решил ответить и обнаружил, что до третьей таблетки активатора ему все равно не добраться: мышцы были почти парализованы.

– Да, – прошептал он, еле ворочая языком.

– Кто вы? – спросил толстяк.

– Жюль Карне, – прошептал Жюль. – Бортинженер космолета «Крым». Служба гелиоэнергетики.

– Перечислите членов экипажа вашего корабля.

Жюль перечислил.

– Для чего вы прибыли в Гринкоуст?

– Мне назначен курс реабилитации после лечения.

– Откуда вы знаете доктора Спенсера?

– Мне посоветовал обратиться к нему чиновник, который оформлял мой въезд. У меня есть его визитка.

– Санчес. – Толстяк повернулся к Анхелю. – Проверьте!

Анхель исчез. И тут же Жюль перестал слышать мысли Арабеллы. По– видимому, она вышла за пределы радиуса чувствительности. Или вообще перестала думать. В наступившей тишине Жюль расслышал слабый шепот: все-таки часть мыслей лысого толстяка доходила до него. Но это были какие-то обрывки: Кто?.. Поведение соответствует… Ответы…

Толстяк продолжал задавать вопросы, связанные с нахождением Жюля в Гринкоусте. Жюль автоматически отвечал, размышляя, стоит ли заинтересовывать лысого своими репликами.

Вошел Анхель.

– Лежите спокойно, – сказал толстяк Жюлю и повернулся к Санчесу. – Ну?

– Вселял его Пауэр. Все подтверждается.

– А как ребята внизу?

Анхель пожал плечами.

– Ничего подозрительного. Разное барахло, приемник «Фаулер» обычной модели, в тейлоре зафиксированы два сеанса связи с филиалом Европейского Центра Каботажных Космических Сообщений на Куру, индексы не стерты. Я переписал, проверим… Да, «Фаулер» он получил здесь, в регистраторе заказ отмечен. Вот только это? – Он достал из кармана «карандаш».

Толстяк взял «карандаш» в руки, повертел его.

– Что это? – спросил он Жюля.

– Амулет, – прошептал Жюль. – Подарок друга.

– По-моему, мистер Адамс, это пустышка. Типичнейшая пустышка!.. Не туда нас понесло, надо искать в других направлениях.

Толстяк отдал «карандаш» Санчесу и сложил руки на груди.

– Может быть, – сказал он. – Тем лучше для нас!

– Действие препарата скоро кончится, – заметил Санчес. – Надо спешить. Повторного сеанса он не вынесет, а трупы нам ни к чему.

– Сфотографируй его, – сказал толстяк. – Что-то у архивистов не то было, слышал?

– Да. Говорят, прислали не его фотографию. Не стыкуется со словесным портретом.

– Ты сам снимал?

– Нет, конечно. Леон. Перепутали что-то.

Толстяк снова повернулся к Жюлю.

– Сядьте.

Мышцы отпустило ровно настолько, чтобы Жюль смог сесть. Санчес достал из кармана аппарат. Дважды сверкнула вспышка.

– Порядок, – сказал Санчес. – Теперь путаницы не будет.

– Ложитесь, – сказал толстяк.

Снова чуть отпустило мышцы, и тело Жюля заняло горизонтальное положение.

– Еще серия вопросов, – сказал толстяк. – Что вы думаете о женщине, которая была у вас?

– Хороша! – сказал Жюль.

– А как вы относитесь к Ассоциации?

– К какой ассоциации? К FMA?

– Да.

– Я не кригер, – сказал Жюль. – Мне на нее глубоко наплевать!

– Прекрасно! – Толстяк удовлетворенно потер руки. – Еще, с вашего разрешения, вопросик… Как вы осуществляете связь с ЮНДО?

– Никак, – уныло сказал Жюль. – У Службы гелиоэнергетики нет таких связей. Мы технари, а не политики.

Потом было еще несколько вопросов. Все они носили чисто анкетный характер и, по-видимому, задавались для очистки совести и с целью произвести еще одну проверку открытыми каналами через Адресную службу. Там все было чисто. Вскоре толстяк выключил диктофон и наклонился над Жюлем.

– Теперь вы заснете, – сказал он. – И будете спать до утра. А когда проснетесь, ничего не будете помнить.

– Да, – сказал Жюль и закрыл глаза.

Погас свет, прошуршала дверь. Жюль слышал, как они внизу ходят, наводя порядок в коттедже.