Рубикон, или Мир в латах

Рыманов замер, ошеломленно открыв рот.

Сорвалось, думал он. Черт бы побрал этого Вацлава! Весь мой замысел пустил коту под хвост!..

Кшижевский расценил его молчание по-своему.

– Как будем выпутываться? – спросил он.

Рыманов пожал плечами и сел в кресло.

– Можешь мне показать, что он там раззвонил миру?

– Да все, что только мог!.. Включи тейлор и сам увидишь. По всем каналам глобальной сети крутят… И назвал-то как! «Обращение к человечеству»!.. Только нет времени, Серж! Сам понимаешь. Сейчас такое начнется – от меня не останется ничего! Надо что-нибудь предпринять.

– Пожалуй, теперь уже поздно, – сказал Рыманов и устало вздохнул. – Ноги бы унести!..

Кшижевского словно подбросило из-за стола. Он заметался по кабинету.

– Ну нет, – прошептал он ядовито. – Ты потому так говоришь, что тебе практически не грозит ничего! Это было бы слишком просто: ноги унести… Мы пока еще руководители ЮНДО, а ЮНДО – одна из двух самых мощных в мире организаций, обладающих оружием. – Он успокоился и снова сел за стол. – Как ты думаешь, кто поддержит нас в случае конфликта с Советом Безопасности?

Теперь уже вскочил Рыманов.

– Ты что? – заорал он. – Ты хочешь пойти на открытое столкновение со всем миром?.. Да ты рехнулся, парень!

– Ничего я не рехнулся, – сказал Кшижевский. – Разве есть другой выход?.. Отдуваться за всех я не намерен! Подготовь приказ о приостановке операций против FMA и о приведении спецподразделений ЮНДО в боевую готовность… Скажем, в связи в чрезвычайными обстоятельствами.

– С какими чрезвычайными обстоятельствами? – Рыманов возмущенно фыркнул. – Ты считаешь то, что под тобой зашаталось кресло, чрезвычайным обстоятельством?.. Из-за этого можно рисковать миллионами жизней?

Кшижевский смотрел на него широко открытыми глазами. Из них вдруг выплеснулся страх, и это было так неожиданно и непривычно, что Рыманов опешил.

– Вот оно даже как? – сказал тихо Кшижевский. – Странная песня! Ну-ну!.. А может быть, в выходке Глинки и без твоего участия не обошлось, а? Может быть, ты сам в мое кресло метишь, а? Как бы не так, как бы не так!

Он быстро опустил правую руку в недра стола, и через мгновение в глаза Рыманову смотрел зловещий черный зрачок.

Рыманов сжался.

– Ну и что? – сказал он спокойно. – Спецподразделения ЮНДО подчиняются только мне, ты не можешь отдать им приказа.

Кшижевский медленно встал из-за стола, медленно обошел его и медленно приблизился к Рыманову, не дойдя, впрочем, до него метров четырех.

– А ну, поднимайся!

Рыманов встал.

– Руки за голову, и двигай к тейлору. И без шуток!

– Я не отдам такого приказа!

– Пристрелю как собаку! – прошипел Кшижевский.

– И Шарп не отдаст! И Гиборьян тоже!

– Пристрелю! – опять прошипел Кшижевский. – Ты меня знаешь! Аккуратную такую дырочку во лбу…

А ведь пристрелит, подумал Рыманов. Ей-богу, пристрелит! И не достать – близко не подходит.

В дверь постучали.

Кшижевский спрятал руку с оружием за спину.

– Стой спокойно, где стоишь! Дернешься – первая пуля тебе!.. Да! Войдите! – гаркнул он.

Дверь распахнулась, в кабинет ввалилось несколько парней в черной форме гражданской жандармерии.

– Господин Кшижевский! – сказал один из них. – Капитан жандармерии Пьер Делакруа. – Он отдал честь. – Вы арестованы, господин Кшижевский!.. Вот ордер, можете ознакомиться.

– Я арестован? – воскликнул Кшижевский и вдруг расхохотался.

Жандармы недоуменно переглянулись.

– Я арестован! – заорал Кшижевский. – Я – генеральный директор ЮНДО – арестован жандармерией!

Да он свихнулся, подумал Рыманов. И вдруг понял, что сейчас произойдет. Времени у него оставалось только на то, чтобы, сильно оттолкнувшись правой ногой, прыгнуть вперед.

В начале прыжка он увидел, как ушла из-за спины рука Кшижевского, и услышал, как быстро – один за другим – прозвучали два выстрела. Краем глаза он успел заметить, что жандармский капитан схватился за бок и начал оседать на пол. Еще он успел заметить, как метнулись в стороны другие жандармы, но это было уже не главное, и он отключился от них, потому что они сейчас не могли ничего изменить: пуль в обойме хватило бы на всех. И на него бы осталось. Поэтому главным было дотянуться до правой руки Кшижевского прежде, чем тот развернется в его, Рыманова, сторону и полыхнет в упор жаром из черного зрачка… И, вложив в прыжок все свои силы, он успел. Мелькнул, кувыркнувшись в воздухе, пистолет, ойкнул от боли Кшижевский, и Рыманов всем телом обрушился на него, сбил с ног, подмял под себя, выкручивая левую, неповрежденную руку и бормоча: «Как бы не так, милый! Как бы не так!»

Здесь к нему на помощь пришли жандармы. Кшижевский коротко вякнул, когда звонко щелкнули на запястьях наручники, ошалело обвел присутствующих глазами. Тогда Рыманов встал, подошел к столу, налил в стакан воды и жадно, с бульканьем выпил. Холодные струйки бежали по подбородку, и было чертовски приятно ощущать этот живой холодок.

А потом в кабинет вошел молодой человек в модном светящемся костюме с маленьким черным кейсом в руках и, представившись следователем по особым делам Трюффо, подвел черту.