Рубикон (СИ)

— Это они сейчас так говорят! Задним умом, — расплылся в улыбке старик. — А вот ты говорил до этого, что и с Инной он в Питер летал и на церемонии помолвки Нинка радостной была… Нет! Знал Варяжка как и что делать, чтобы Кузей на людях казаться.

— По мнению аналитиков, в его распоряжении имелась только часть памяти Ефимова, — добавил Его Величество.

— Часть, не часть, да хоть вся память! — махнул рукой пенсионер. — Баба всё равно различит, когда на ней чужой мужик прыгает! Поэтому и избегал Гоша с ними близости. Но и стерпеть соблазна мертвяк, в живом теле оказавшийся, тоже не мог, потому по борделям и шлялся. Да не криви рожу то, Величество, чай не Кузьма то был!

— Знаю, — буркнул Император, — неприятно просто, как он людей приставленных за нос водил…

— Да не мнись, — усмехнулся старик. — За дочек, небось, обидно?

— Обидно! — с вызовом посмотрел на него Государь. — А что, не должно?

— Должно! — важно кивнул дед, а затем так взглянул в глаза мужчины, что тот сразу же отвёл их. — Отцовское дело такое!

— Ну хоть, чистых выбирал… — буркнул Император. — Нашли всех уже, проверили, ни спида, ни сифилиса, ни гонореи, да и вообще, здоровые на удивление…

— Так Гоша-Варяжка-то, чай всегда таким был! — старик достал портсигар и немного нервно закурил. — Эстетом, мать его…

— В любом случае… После экзаменов в Колледже он больше не появлялся и знать о себе не давал, — поспешил вклиниться Сафронов. — Явился только на помолвку и снова исчез…

— Да, — кивнул Его Величество, явно желавший поскорее отойти от этой темы. — Когда похожего на него человека, девятнадцатого, засекли наши люди среди хазар «Украинской Зоны», всё собственно и завертелось. Как выяснилось, он всё это время поднимал старые закладки «Варяга» и готовился к новому походу. А прикопать у соратников, да и просто по нычкам, в своё время он успел прилично. Почти все опрошенные, кто заботился о его вещах, знали кодовые слова, после произнесения пароля были готовы помочь тому, кто пришёл от его имени. Естественно, что мы вычленили только ту цепочку, по которой он прошёлся, а не всех, но…

— Но на его отъезде всё не закончилось, — подвёл печальный итог Сафронов. — Девочки твои, Слава, замутили ту ещё «Спасательную операцию»! Хорошо хоть сами не полезли.

— Да уж! Хватило ума, — протянул Император. — Вот, господа, давайте, теперь уж, без эмоций думать, что теперь со всем этим делать! Ваши предложения.

Отойдя ещё метров на пятнадцать, я отпустил руль мотоцикла и, медленно повернувшись, вытянул руку в сторону недавно покинутой мною поляны. Сорвавшаяся с пальцев «Магическая пуля» из антиматерии разъярённым шмелём на огромной скорости, лавируя между кривыми стволами деревьев, унеслась к указанной мною цели. Спустя мгновение пространство сотряс мощнейший рокочущий взрыв, во второй раз уже за сегодняшний день вызвав переполох среди обитателей сельвы.

Ещё какое-то время я смотрел в том направлении, а затем, сняв перчатку, провёл рукой по лицу, а затем внимательно вгляделся в ладонь. Пальцы не дрожали, да и вообще то, что я сделал, далось мне как-то уж больно легко, хотя я до последнего не верил, что вообще смогу… но даже к застреленным мною ранее ездовым ламам я ощущал больше жалости нежели к этим людям.

Сжав до хруста кулак, я грустно усмехнулся и, оседлав байк, несколько раз нажал ногой на дублированную педаль газа. Мотор, заранее переведённый в «тихий режим», едва слышно заухал, пустив по корпусу волну вибрации, и лампочки на передней панели высветили готовность систем. Сняв с пояса коробочку лингва-модуля, пощёлкал по боковым кнопкам. Выведя на экран меню свежесозданной языковой базы «Без названия 1», вбил: «Язык Империи Науа». Полюбовался какое-то время как ползёт слева на право полоска обработки очередного процента анализа филологической матрицы, повесил аппарат обратно на пояс.

Не дожидаясь более неизвестно чего, поддал оборотов и покатил, аккуратно объезжая камни и корни деревьев, в сторону той самой скалы-клыка, с которого днём наблюдал за ежедневным «Кормлением Солнца» на жертвенной пирамиде города «Атл». Именно так, а не значением этого слова «Вода», начал именовать аборигенное поселение маджи-искин, как только смог более-менее разложить в своих искусственных мозгах особенности местной речи. Да и покойный ныне «Крокодил» перестал быть таковым, а стал неким «Кисико-чего-то-там-непроизносимое», что было, в общем-то, уже совершенно не важно.

Из пленников я выдавил максимум того, что мог. Всё-таки тому, как правильно проводить допросы, а тем более экспресс-методами, меня никто не учил. Да и не сказать чтобы я чувствовал в себе талант или интерес к подобным способам получения информации. Впрочем, даже того, что я узнал и, главное, понял, хватило чтобы осознать в какую глубокую задницу я попал. А заодно пожалеть, что оказался не в доброй старой Колумбии, с её такими родными и понятными наркоторговцами, партизанами и революционерами.