Рубикон (СИ)

Изделия из «Лёгкого метала» как она назвала алюминий, бывший для меня ширпотребом, в этом мире оказались достойными разве что сверхбогатых королей и самих всемогущих императоров! Так что после этого она посматривала на меня куда как косо, тем более что, похоже так не поверила, что я из другого мира.

Возможно, что тут виноват лингва-модуль, а может быть ещё что-то, но, кажется, она считала, что я на самом деле прибыл из какой-то очень далёкой, заморской, невероятно чудесной страны. Может быть, неизвестного острова или целого континента, на который сумела добраться групп беженцев «эркир нид-елас». Тех самых человеческих союзников ушастых в войне против краснокожих.

Почему я так решил? Да потому, что она упорно называла меня «эркир нид-эласом», чем добилась того, что в электронных мозгах лингва-модуля это слово проассоциировалось с прилагательным «русский». Ошибку маджи-искин заметил сам когда поднабрался эльфийского языка, и Яна рассказала мне историю своей расы. Естественно, что умный искусственный интеллект тут же высветил на своём экранчике предупреждение о допущенной им оплошности. Вот только мне переубедить девушку так и не получилось. Эльфочка решила, что коснулась запретной темы, связанной с моим появлением в Империи Науа и, не обращая внимания на мои слова, клятвенно пообещала, что никому не расскажет кто я такой, и вообще, она, как и все эльфы, очень рада что древние союзники выжили и скоро придут на помощь!

— Кузьма… — окликнула меня эльфа, уже прикончившая «мясо с зелёным горошком и морковью» и теперь разглядывающая пламя костра сквозь стеклянные бусинки. — А расскажи мне ещё о своей стране!

Этот ритуал тоже повторялся у нас перед сном каждый вечер с тех пор, как мы смогли более-менее нормально общаться, заменив собой другой, не очень приятный для неё самой. Ну, а что я? Я, в общем-то, был не против, хоть мои истории она воспринимала как сказки. Впрочем, нужно учитывать местный средневековый менталитет, где «сказка» — это всё, во что трудно поверить, но это совсем не значит, что тебя обманывают и подобного не существует. У нас вон про «эльфов» и «драконов» рассказывали, и люди верили, что они где-то существуют. Так почему бы той самой эльфочке не поверить, что где-то далеко-далеко есть все из себя такие волшебные «русские», «китайцы» и «американцы», порой устраивающие такие эпические битвы, что дрожат горы и на землю падает небо.

Слушала меня Яна очень внимательно, но в какой-то момент просто засыпала, словно ребёнок, и тогда мне приходилось вставать и аккуратно запаковывать девушку в спальный мешок, прежде чем заняться ставшей уже привычной медитацией, в которой вроде бы как и силы восстанавливались, хотя после почти недельного бодрствования уже не так эффективно, как в первые дни, и я оставался начеку. Филька, конечно, бдит, но он — дикий зверь и кто там его знает, что у него на самом деле в голове творится.

Впрочем, эта ночь в итоге пошла наперекосяк. На небо поднялась полная луна, окружённая россыпью звезд, тихо потрескивал костёр, и едва слышно посапывала спавшая без задних ног эльфа, когда вдруг тело её резко дёрнулось, лицо ярко засветилось бледно-золотистым светом, а платиновые волосы засияли серебром. Тихо, аккуратно вжикнула молния, и девушка почти беззвучно поднялась на ноги… да что там — слегка воспарила над спальником, едва касаясь ткани кончиками пальцев, а заодно теряя свою одежду, которая просто соскальзывала с её тела. Я бы даже сказал — проваливалась сквозь него.

Причём от неё пёрло сансарной энергией непонятного типа, зато такой мощи, что даже многоуважаемый Герцог Сафронов бы обзавидовался! Ни дать, ни взять — следующая ступень после Аватара, хотя, казалось бы, куда ещё дальше-то! Даже на меня эта сила давила с такой интенсивностью, что я откровенно почувствовал будто меня погружают в настоящий кисель, в котором я медленно тону, начиная захлёбываться.

Хотя — нет! Это просто я сам, слегка перестал дышать, рассматривая идеальное девичье тело, грациозно танцующее в воздухе на лунных лучах, а в остальном, что бы там не вселилось в мою спутницу, оно просто-напросто остановило время, не знаю уж, локально, то есть многократно ускорившись, или глобально — просто поставив мир на «паузу». Лепестки пламени застыли, словно бы высеченные из великолепного необычайно яркого кристалла, замер недвижимый в воздухе древесный лист, и даже лёгкий ночной ветерок, казалось бы, стал осязаем. Только протяни руку и ухватишься за его невидимый жгут, а дальше плети из него всё, что тебе захочется. Пока время не вернётся на круги своя — он будет материален и податлив.