Рубикон Теодора Рузвельта

Молодой Рузвельт явно желал сражаться с ветряными мельницами, выставив осенью 1881 года собственную кандидатуру на выборы в Палату представителей штата от Республиканской партии в своем 21-м районном избирательном округе. На его счастье, местные партийные активисты подыскивали новую, незапятнанную кандидатуру взамен прежнего, увязшего в коррупционном скандале депутата.

Не щадя слабых легких, Рузвельт по многу часов заседал на собраниях, окутанный клубами ненавистного ему сигарного дыма, выступал перед мелкими коммерсантами и прачками, галантерейщиками и кондукторами конки, медленно, но уверенно преодолевая их недоверие к богатому «городскому хлыщу». Оказалось, что Тедди неплохой оратор и легко сходится с людьми из разных социальных слоев. Впрочем, многочисленные родственники еще много лет недоуменно качали головами, слушая истории о политических «забавах» Теодора.

Олбани, «маленький город с большими возможностями», столица штата Нью-Йорк, мог стать трамплином для начинающего политика, но играть следовало по правилам. Рузвельт с мрачноватым юмором описал в дневнике пестрое собрание из 127 членов Палаты представителей штата, большинство из которых он считал некомпетентным. Здесь были держатели ломбардов из Бруклина и продавцы виски из Буффало, коммерсанты из Саратоги и газетчики из Рочестера, мясники из Сиракуз и механики из Скенектеди. Последний из городов, к слову, был отмечен русской литературой, с большой иронией выведен Ильфом и Петровым в «Одноэтажной Америке».

Самый молодой по возрасту представитель Города большого яблока не вполне вписывался в антураж штатной легислатуры. «Зелен, как трава», – самый снисходительный из эпитетов, которыми наградили Тедди старожилы Олбани. Его улыбка с выпиравшими передними зубами, рыжие бакенбарды на британский манер, дорогая трость, модно скроенный узкий сюртук, часы с золотой цепочкой и пенсне на бархатном шнурке вызывали насмешки. К тому же этот денди, «Оскар Уайльд» (последнее здесь звучало почти как оскорбление), не обладал мощным глубоким голосом и во время реплик с места зачастую срывался на фальцет. Партийным функционерам «малыш» представлялся вполне управляемой фигурой.

На одном из заседаний вскоре после открытия законодательной сессии 1882 года депутат-новичок попросил слова и поднял вопрос о коррупционных связях финансиста Джея Гулда. «Барон-разбойник», как звали Гулда в народе, был одним из первых олигархов страны. Он контролировал значительную часть железных дорог на западе США и крупнейшую телеграфную компанию «Вестерн Юнион» (впоследствии стало известно, что Гулд читал конфиденциальные телеграммы конкурентов и использовал информацию для своей выгоды). Олигарх мог подкупить кого угодно. Но когда со своего депутатского места в Олбани поднялся «юнец» Рузвельт и обвинил в криминальной сделке с Гулдом члена Верховного суда штата Нью-Йорк, это вызвало шок в ассамблее. Суд в Соединенных Штатах всегда был в каком-то смысле «священной коровой». Председательствующий отказался предоставить слово Рузвельту и объявил окончание пленарного дня. В кулуарах Теодору посоветовали немного поостыть.

На следующее утро Рузвельт вновь попросил слова. Он с трудом дышал из-за астмы и немного заикался от волнения, но обладал убийственными фактами, собранными несколькими опытными нью-йоркскими журналистами. Джей Гулд, получая инсайдерскую информацию от подкупленных чиновников, сумел принудительно обанкротить нью-йоркскую систему метрополитена (горожане называли ее «надземка», ибо поезда ходили по эстакаде на уровне второго этажа). Процедуре банкротства и передаче «надземки» в руки Гулда содействовал Теодор Р. Вестбрук, член Верховного суда штата. Председательствующий в легислатуре вновь отказал Рузвельту в слове.

Каждый новый пленарный день депутат Рузвельт поднимался со своего места и требовал создания специальной комиссии по расследованию деятельности судьи Вестбрука. Новость ушла в крупнейшие газеты. Спустить дело на тормозах не удавалось, пришлось создать юридический комитет, который, впрочем, работал ни шатко ни валко. Со своей стороны, Джей Гулд также не сидел сложа руки. С Рузвельтом несколько раз пытались дружески побеседовать, но он откровенно не понимал сути разговора. Нанятые сыщики Гулда «прошерстили» всю биографию законодателя и развели руками: ничего компрометирующего. Тогда олигарх решился на провокацию.

Капитолий штата Нью-Йорк

В один из вечеров в Олбани, когда Рузвельт возвращался домой с заседания, перед ним на улице упала без чувств хорошо одетая миловидная дама. Джентльмен Теодор привел ее в сознание и вызвал извозчика. Дама, придя в себя, поблагодарила Рузвельта, но попросила об одолжении: доставить ее домой, ибо чувствует себя плохо. Теодор, заподозрив неладное, отказался, но заплатил извозчику за услуги и запомнил названный адрес. Сразу же он вызвал известного ему детектива, и тот бросился вслед. По указанному адресу детектив увидел даму в полном здравии, оживленно беседовавшую с несколькими уголовного вида молодцами.