Рубин

Неподвижными глазами Пэйджен наблюдал за падающими хлопьями. «Снег, клянусь Шивой...» Да, это, должно быть, было почти десять лет назад. В Бродмуре, когда его отец... С проклятием виконт напрягся, одернул халат и отогнал старые воспоминания. Прогнал мысли обо всем, связанном с его прошлым и с его отцом.

Его лицо стало ожесточенным. Через несколько минут он глубоко вздохнул, снова обретая контроль над собой. Еще раз он справился с этим. Но Пэйджен понял, что каждый раз борьба за самообладание становилась все труднее. Однажды он не сможет справиться со своими мыслями.

Он откинул голову. Прохладный воздух приятно освежал лицо после густого облака помады и духов вокруг. Хорошо, что он уже избавился от этой проклятой бороды, подумал он, потирая чисто выбритые щеки. Только краска из грецкого ореха еще оставалась, делая его лицо смуглым. Она продержится намного дольше – месяца три по крайней мере.

Ровно столько потребуется большому клиперу, чтобы добраться отсюда до Калькутты. Утомительное дело этот маскарад, но он был совершенно необходим, учитывая те неприятности, которые происходили в Виндхэвене в прошлом году: исчезновение тамильских рабочих, необъяснимые несчастные случаи, непрерывный падеж домашнего скота и нападения на склады продовольствия. Самым ужасным была гибель новой плантации чая.

Все это были вещи, которые случались все время в стране холмов, за исключением того, что в прошлом году умерло сразу десять рабочих, и что-то подсказывало Пэйджену, что это был не просто несчастный случай.

Он глубоко вздохнул, рассматривая отдаленные огни судов, качающихся на якорной стоянке. В сотый раз он пожалел, что не находится в Виндхэвене, не вдыхает великолепный запах сохнущих листьев чая вместо грязного, зараженного дыма этого шумного монстра, называемого Лондоном.

Стук в дверь прервал его мечты. Он шагнул к двери и остановился, прикрыв глаза. Гортанный голос за дверью прошептал одно слово. Пэйджен открыл дверь и вопросительно посмотрел на высокого сикха, ждущего в коридоре. Сингх склонил голову.

– Вы велели мне прийти через час, мой господин.

– Расскажи, что случилось. Подробно на этот раз.

– Она очень умная мэм-сагиб, Тигр. Я обнаружил ее следы на снегу в двух кварталах от того места, где мы оставили ее. Но она была очень осторожна. Я потерял ее в питейном заведении, недалеко от большой реки. Я думаю, что она приближалась к конечной цели и стала особенно осторожной. – Сикх склонился еще ниже. – Я заслуживаю тысячи пыток за свою неудачу.

Лицо Пэйджена исказилось от разочарования. Проклятие! Как могла эта женщина ускользнуть от Сингха?

– Ты передал ей мои слова? – спросил он на хинди.

– У меня не было подходящего случая. Вы приказали, чтобы я ждал, пока не увижу ее цели, и только тогда приблизился к ней. Но появился мужчина, и они поспорили. После этого она уступила, позволив ему посадить ее в экипаж.

Лицо Пэйджена становилось все более хмурым с каждым словом Сингха.

– Ты не смог последовать за ними?

– Я следил до самой реки, но потерял экипаж из виду из-за снега. Я прошу наказания.

Пэйджен снова вздохнул:

– Я думаю, ты уже достаточно наказан, мой друг. Прогулка под снегом не могла быть приятной для тебя.

Телохранитель грустно улыбнулся.

Он поднял руку к складкам тюрбана и достал лоскуток темной ткани, который показал виконту. Несколько минут Пэйджен молча рассматривал его. Это был клочок кружева, которое использовалось для украшения женских платьев. Или как вуаль на шляпке.

На скулах Пэйджена задвигались желваки. Ткань еще хранила ее аромат. Гиацинты. Мягкие, приятные и смертельно опасные. Пальцы Пэйджена сжались. Он боролся с непроизвольным желанием поднести лоскуток кружева к щеке и забыться в этом нежном аромате. Телохранитель-сикх беззвучно выскользнул из комнаты. Пэйджен закрыл дверь, перешел к камину и оперся рукой на каминную полку. Он долго стоял перед огнем, изучая потрепанный лоскуток ткани. Пальцы судорожно сжимались, как только он вдыхал легкий приятный запах. Такой английский. Такой отличный от насыщенных ароматов Востока.

Ее аромат. Menjaan...

И тогда мускулы в паху тоже сжались, желание охватило его, подобно опаляющему сухому ветру в последние дни перед юго-западным муссоном.

«Забудь ее», – приказал он себе, сминая темный лоскуток кружева, проклиная женщину, заставившую его поверить, что она отличалась от всех других. Да, она была очень умна. Вуаль была только уловкой, дразнящей его тайной ее красоты и ее истинной сущности. Аромат тоже обманывал, создавая впечатление невинности и чистоты. В конце концов, она по своей воле вошла в экипаж, как сказал Сингх. Кто был тот мерзавец? Поклонник? Может быть, клиент?

С яростным рычанием он смял тончайшую ткань в кулаке. Будь она проклята! Он поверил ее истории, что кто-то преследует ее. Он с восхищением взял на себя роль ее галантного защитника!