Рубин

Пэйджен кивнул, гладя пушистую голову Мага и наблюдая вспышку противоречивых эмоций на лице его пленницы. Ей-богу, ее глаза действительно изменяли цвет при каждом изменении настроения. Сначала они были темно-голубыми, потом стали бирюзовыми и, наконец, ярко-синими.

– Было ли там что-нибудь, что...

– Что могло бы навести на след? Ничего. Никакого кораблекрушения, никаких признаков борьбы, никаких следов. И никаких лодок. Я смотрел очень тщательно, Циннамон, поверь мне. Но не нашлось никаких улик. – Он предложил Магу еще один орех. – Кто бы ни привез тебя, он очень тщательно скрыл все следы.

Ничего. Мысль эхом пронеслась в голове англичанки. Ничего вообще, никакого прошлого, никаких разгадок. Никакого будущего, если принять во внимание холодную решимость, светившуюся в глазах Пэйджена.

– Ты действительно ничего не помнишь?

Она покачала головой, пытаясь справиться с приступом отчаяния.

– Они должны были привезти тебя на лодке. Если вы спускались от Негомбо или Коломбо по побережью, кто-то мог заметить вас. Но я послал моих людей на разведку на двадцать миль в обе стороны, и все они возвратились с теми же самыми результатами: ничего. Ни одного следа. – Увидев, что острое отчаяние затемняет ее глаза, он добавил: – Держись, Циннамон. Мы что-нибудь найдем.

– Значит, ты веришь мне?

Внезапно его лицо стало непроницаемым, как будто упал плотный занавес.

– Да, – сказал он после бесконечно долгого молчания. – Да, я верю тебе, Циннамон. Твоя история, может быть, и не правдива, но ты сама убеждена в ее истинности.

– Ты высокомерный...

Пэйджен спокойно продолжал:

– Ракели, конечно, не предусмотрел, что ты потеряешь память, но это добавляет некоторое звено правдивости к твоим заявлениям. Несомненно, в данный момент он гордится своей ловкостью.

– У тебя на все есть ответ, не так ли?

– Это моя самая заветная мечта, – мягко ответил Пэйджен, склоняясь в небольшом поклоне.

– Но вы допустили одну серьезную ошибку, мистер Пэйджен, – огрызнулась женщина, затягивая потуже пояс на своей тонкой талии. – Я не являюсь ничьей пешкой. Тебе лучше уразуметь это прямо сейчас.

– Правда? – Неповрежденный глаз Пэйджена вспыхнул Опасным огнем. – Но есть еще кое-что, чего ты не в состоянии понять, Angrezi. Ты все равно пешка в игре, хочешь ты этого или нет. Единственный вопрос – будешь ли ты пешкой Ракели, или ты будешь моей пешкой.

Женщина перед Пэйдженом не двигалась, загипнотизированная огнем, горящим в этом темном немигающем глазу. На долю секунды ей показалось, что она прочла в его взгляде сожаление. Потом и оно пропало, уступив место ленивой непринужденности.

– Ты хорошо отдохнула?

– Из-за бренди, который ты заставил меня проглотить утром! – резко ответила она. – Как ты посмел пытаться...

– Пытаться совратить тебя? Если бы я попробовал, Циннамон, поверь, я бы преуспел. – Его голос стал тихим и мягким. – И можешь быть уверена, что мы не стояли бы здесь полностью одетые, обсуждая этот вопрос.

Его мозолистые пальцы застыли на голове Мага, и обезьяна протестующе вскрикнула. Пэйджен хмуро посмотрел вниз и возобновил ласку.

– Ей-богу, женщина, ты такая же вздорная, как и Маг. Я дал тебе не больше наперстка бренди сегодня утром. Этого совсем недостаточно, чтобы развязать тебе язык, и, уж конечно, недостаточно, чтобы растопить твою ледяную броню.

– Проклятые москиты, – пробормотала она, яростно царапая шею.

– Дьявольски неприятно, правда?

Все еще держа Мага в руках, Пэйджен ловко устроился в бамбуковом кресле у окна.

– Ты не привыкла к тропикам, не правда ли? Но я сам могу ответить за тебя.

– Наверняка сможешь.

Она продолжала скрести шею.

– Как насчет чего-нибудь прохладного? Движение руки чуть-чуть замедлилось.

– Прохладного и гладкого. – Пэйджен наслаждался ее замешательством. – Прохладного, гладкого и очень влажного?

– Нет, спасибо. Я не собираюсь снова глотать спиртное, – сказала она сдержанно.

Пэйджен запрокинул голову и рассмеялся, а Маг с любопытством поднял глаза.

– Нет, кое-что получше, чем бренди, моя дорогая. Вода – вода для купания. Вода, в которой можно плавать, прохладная и приятная, так много воды, что нельзя рассмотреть берега.

Его пленница опустила руку.

– Правда? Где это?

– Не очень далеко отсюда. – Пэйджен постарался скрыть торжествующую улыбку. Пересадив Мага на подлокотник, он лениво поднялся на ноги. – Позволь мне проверить повязки, и мы пойдем купаться.

– Мы пойдем? Теперь я начинаю понимать. И если таково твое намерение, я в этом не участвую! А ты можешь забыть о моих ранах как предлоге, чтобы разглядывать мое тело.

Пэйджен протестующе поднял бровь.

– О, я уже видел все, что хотел, Циннамон. У тебя не осталось от меня никаких тайн.

Ее щеки вспыхнули огнем стыда.

– Испугалась, Angrezi? – Это был неприкрытый вызов.

– Ты считаешь себя чертовски умным, не так ли? Хорошо, это не сработает. Я знаю, чего от тебя можно ждать.

Пэйджен ждал молча, наблюдая за ее пальцами, перебирающими мягкий шелк халата. Он старался не воображать себе того, что было под ним.