Рубин «Абас»

Через несколько минут мы снова оказались перед портиком особняка сэра Джона Довертона.

— Не стоит беспокоить обитателей дома, — вполголоса произнес Холмс. — Насколько я понимаю, эта калитка ведет к входу для прислуги.

Мой друг быстрым шагом двинулся по дорожке вдоль стены дома, пока мы не оказались под окном, которое, как я сообразил, выходило из уже известного нам коридора. Опустившись на колени, Холмс начал осторожно разгребать снег голыми руками. Немного спустя он выпрямился, и я увидел, что он расчистил от снега большую площадку.

— Давайте рискнем зажечь спичку, Уотсон, — с коротким смешком предложил он.

Я чиркнул спичкой: на черной земле, очищенной Холмсом от снега, лежали маленькой кучкой красновато-бурые замерзшие цветы.

— Камелии! — вырвалось у меня.

— Дорогой мой, что это значит?

Лицо моего друга, когда он поднялся, было суровым.

— Преступление, Уотсон, — сказал он. — Умное, тщательно рассчитанное преступление.

Он поднял безжизненный цветок и некоторое время молча разглядывал на ладони темные, поблекшие лепестки.

— Эндрю Джолифу повезло, что он успел прийти на Бейкер-стрит прежде, чем его настиг Грегсон, — промолвил он задумчиво.

— Разбудить дом? — спросил я.

— Вы всегда были человеком действия, Уотсон, — ответил Холмс, сухо усмехнувшись. — Нет, мой дорогой, я думаю, что нам лучше вернуться без шума к нашему кэбу и отправиться на Сенг-Джеймс-стрит.

За событиями этого вечера я потерял всякое представление о времени. Когда мы, проехав от Пикадилли до Сент-Джеймс-стрит, остановились у дверей элегантного, ярко освещенного дома, я с изумлением увидел, что часы на Палас-Ярд показывают уже без малого полночь.

— Жизнь в Нонпарейл-клаб начинается тогда, когда его соседи по Клаблэнду уже засыпают, — молвил Холмс, потянув ручку дверного колокольчика. Он черкнул несколько слов на визитной карточке и протянул ее лакею, открывшему дверь.

Когда мы в сопровождении лакея поднимались по мраморной лестнице наверх, я мельком увидел величественные, роскошно отделанные залы, где небольшие группы людей в вечерних костюмах сидели, погрузившись в чтение газет, или толпились вокруг карточных столиков из розового дерева.

Наш провожатый постучал в какую-то дверь. Мы оказались в пропахшей сигарным дымом небольшой уютной комнате, увешанной игривыми гравюрами. Высокий военный с коротко подстриженными усами и густыми каштановыми волосами, лениво развалившийся в кресле перед камином, даже не пошевелился, когда мы вошли. Повертев карточку Холмса, он холодно посмотрел на нас голубыми глазами, которые живо напомнили мне глаза леди Довертон.

— Вы выбираете очень странное время для визита, джентльмены, — сказал он с оттенком враждебности в голосе. — Сейчас чертовски поздно.

— И становится еще позднее, — заметил мой друг. — Нет, капитан Мастермэн, стул не нужен. Я предпочитаю стоять.

— Что ж, стойте. Что вам нужно?

— Рубин «Абас», — спокойно промолвил Шерлок Холмс.

Я вздрогнул и стиснул свою трость. Несколько мгновений Мастермэн в молчании пристально смотрел на Холмса из глубины кресла, а затем, закинув голову, расхохотался.

— Дорогой сэр, вы должны извинить меня! — вскричал он наконец с искаженным от смеха лицом. — Но вы требуете слишком многого. Среди членов Нонпарейл-клаб не бывает лакеев, сбежавших от суда. Вам следует искать Джолифа в другом месте.

— Я уже разговаривал с ним.

— Ах, вот как! — насмешливо улыбнулся Мастермэн. — Значит, вы представляете интересы дворецкого?

— Нет, я представляю интересы правосудия, — сурово ответил Холмс.

— Бог мой, до чего торжественно сказано! Ваше счастье, мистер Холмс, что у меня нет свидетелей. Вы позволили себе высказать такие утверждения, что вам пришлось бы плохо в суде. Должен сказать, что клевета обходится в кругленькую сумму — пять тысяч гиней. Выход в дверь

— сзади вас.

Холмс неторопливо пересек комнату и, вынув из кармана часы, сверил их с часами, которые стояли на камине.

— Сейчас пять минут первого, — произнес он. — Для того чтобы доставить рубин ко мне на Бейкер-стрит, в вашем распоряжении время до 9 часов утра.

Мастермэн вскочил с кресла.

— Слушайте, черт вас возьми!.. — зарычал он.

— Так мы не договоримся, капитан Мастермэн. — прервал его Холмс. — Чтобы вы поняли, что мое требование не блеф, я в назидание вам бегло перечислю несколько обстоятельств дела. Вы знали прошлое Джолифа и устроили его на работу к сэру Джону, имея в виду, что это пригодится вам в будущем.

— Докажите, черт вас возьми! Что вы суете нос в чужие дела?

— Позже вам понадобились деньги, — продолжал невозмутимо Холмс, — много денег, если судить по стоимости рубина «Абас». Я не сомневаюсь, что, ознакомившись с вашими карточными долгами, мы смогли бы назвать эту сумму. Тогда вы изобрели — я с сожалением должен добавить, с помощью вашей сестры, — план, хитро задуманный и беспощадно исполненный.