Рубин эмира бухарского

Он шел рядом со мной, отстав лишь на полшага, и, показывая на Юпитер, говорил о звездах и о том, сколько у него спутников. Когда мы отдалились от палатки, он жестом пригласил меня сесть на землю, вытащил из бокового кармана записку и подал мне. Я прочел:

«Глеб, это совсем особенный товарищ, береги его как зеницу ока. Паша».

Я бросил взгляд на приезжего.

— Есть, — сказал я ему. — Но знаете ли вы, в каком белогвардейском гнезде вы находитесь?

В глазах его появился светлый холодок.

— Знаю... — ответил он внушительно.

— Но... — продолжал было я.

Теперь стальные глаза уже тяжело остановились на мне. Он, очевидно, хотел кончить этот не интересовавший его разговор:

— ...и думаю, что больше вас. — Он поднялся: — Но обо всем этом потом. А пока давайте вернемся по отдельности.

...Я возвращался к себе со смешанным чувством. Как хорошо, что Паша писал мне, как прежний Паша, и что он поручал мне кого-то. Но Паша опять ничего не говорил о самом важном — о деле.

«Ну что ж, — сжал я зубы, — Паша Пашей, а я свое буду продолжать».

6

Я встал очень рано утром и стал свидетелем сцены, которая еще раз отрезвила меня и привела в состояние бешенства. Четыре подрывника из нашей команды ползком перебирались в тугаи, навстречу им полз кто-то из тугаев; они встретились, но не остановились. Что это делалось?

Прозвучал сигнал подъема. В лагере началось очень большое движение. На это утро была назначена переноска динамита к месту взрыва. Надо было видеть, в каком железном порядке, с соблюдением бесчисленных мудрых предосторожностей осуществлялась эта сложная и опасная работа, когда каждая искра, даже неверный шаг или удар лопатой могли вызвать несчастье, катастрофу. Мы подошли к перевалу; там уже вовсю занимались прокладкой и креплением туннельного хода, куда носильщики и заложили принесенный динамит.

Подготовка к взрыву продолжалась до полудня. После этого всех людей эвакуировали с перевала. Лагерь временно перевели на другое место, ближе к макбаре. Наконец по сигналу был произведен взрыв, раздался оглушительный грохот, и, когда взлетевшие камни, облако пыли и песка улеглись, мы направились к месту взрыва.

Подойдя к берегу озера, мы прежде всего поразились тому, что только вчера наполовину вытащенные из воды лодки теперь находились на целую сажень от нее. Озеро нашло себе сток, и уровень его начал снижаться. Мы переехали озеро и убедились, что вчерашний каменный барьер на противоположном берегу превратился в зияющий провал. На сотни саженей вокруг горы были усыпаны взлетевшими в воздух кусками породы.

Листер сразу же отобрал пробы грунта и установил, что дно озера сплошь глинистое. Он тотчас же послал об этом телеграмму Толмачеву и объяснил нам, что такой грунт большое счастье, так как, хотя и трудно будет рыть, нам не угрожают подпочвенные воды и наши будущие находки не будут ими разрушены.

Между тем жара не убывала. Дождей не было, и нам казалось, что, если бы не спасительно прохладная вода озера, мы не вынесли бы этого среднеазиатского зноя. После всей занятости последних дней я вновь стал более пристально вглядываться в тугаи. Они сохли и редели на глазах, блестящая зелень побурела и облезла.

«Незавидная должна быть жизнь в этих тугаях, — думал я. — Но ничего, им недолго остается быть в них».

Глава XII НА ДЖАЙЛАУ

1

Я дал охотникам указание сблизиться с белой бандой, поддерживать беседу с ними, оказывать мелкую помощь. И моя разведка начала приносить плоды. Почти каждый вечер мне передавали через Рустама новости. В банде насчитывалось не более семисот человек, из них около четырехсот узбеков и киргизов, по разным причинам ушедших с белыми, до двухсот солдат; кадровых офицеров оказалось не более 60 — 70 человек, прочие были офицеры из унтеров, зауряд-прапорщики и просто самозванцы и проходимцы. Рустам донес мне, что в банде началось какое-то движение и что вряд ли она сможет долго оставаться на месте. Иссякла проточная вода, не осталось водоплавающей дичи, ушли кабаны — стало трудно кормиться. Кроме того, люди очень обносились, многие болели малярией, язвой — пендинкой, трахомой.

«Почему не стало воды? — задал я себе вопрос. — Действительно ли озеро питало тугаи?» Я опять выпросил двухверстку у Листера. Постепенно причины стали вырисовываться. Каждый раз развертывая любую карту, мы открываем в ней что-либо новое. Сравнив отметки озера и тугаев, я убедился, что наше озеро еще только неделю тому назад лежало на несколько метров выше уровня тугаев. Очевидно, и после первоначального заболачивания тугаев, и в дальнейшем озеро непрерывно продолжало питать их водой. Взяв с собой бинокль, я совершил еще одну экскурсию на взорванный перевал и обнаружил, что серебряные, тянувшиеся от озера водные ниточки, ранее во всех направлениях пересекавшие тугаи, теперь превратились в серые ленты — скопления пересохшей грязи.

Однажды Рустам сообщил мне, что в банде почти не осталось лошадей: часть пала, часть пристрелили и съели. Жизнь в тугаях стала трудной, и банда спешно собирается передвигаться.

— Куда? — нетерпеливо спросил я.

Рустам показал на восток.