Рубин Карашэхра

— Если бы это было возможно…

Не отвечая, он выбрался из постели и стал одеваться. Натянул брюки, чуть поморщился от прикосновения шелка рубашки к царапинам, босиком подошел к столу и позвонил в колокольчик.

— Сейчас будем завтракать.

— Я не хочу есть.

— А я проголодался.

Хул не знала, демоническое это достоинство или человеческий недостаток, но поесть Эмил любил. У него были потрясающие винные погреба, несколько великолепных поваров, один из которых готовил первые блюда, другой специализировался исключительно на десертах, третий виртуозно запекал птицу. Для каждого приема пищи стол сервировался серебром, хрусталем и украшался живыми цветами. Вот и сейчас, неслышно ступая по коврам, в комнате принялись сновать слуги, разворачивая накрахмаленную скатерть и расставляя столовые приборы. Ну, это надолго. Хул встала, накинула высохший плащ на голое тело и села в кресло у камина.

Яркое ровное пламя гудело и билось за чугунной решеткой, красные головни рассыпались раскаленными углями, похожими на рубины. Приятное тепло поднималось по ногам кошки, нежно касалось лица и слегка шевелило волосы. Хул смотрела на огонь и в каждом угольке видела оружие Карашэхра.

— Прошу вас, моя дорогая.

Она обернулась на веселый голос Эмила.

Стол был великолепен. Дневной свет лился сквозь хрустальные бокалы и радужными разводами ложился на скатерть. Из глубокого блюда свешивались грозди черного винограда, придавленные тяжелыми золотистыми персиками. Три графина с белым, красным и розовым вином. Букет орхидей в центре. Фарфор, хрусталь, золотые вилки и ножи…

Хул с легким сожалением поднялась из своего кресла (есть она принципиально не хотела) и села за стол напротив улыбающегося Эмила. Вокруг нее тут же засуетились слуги, один наливал вино в бокал, другой накладывал на маленькую золотую тарелочку крошечные хлебцы, намазанные паштетом, третий почтительно замер над плечом, держа на весу блюдо с дымящимся мясным рагу. При этом они старались не смотреть на нее и мечтали как можно скорее отойти подальше от опасной гостьи. Видимо, демоническая сущность проступала даже сквозь старательно наведенное, ангельски прекрасное лицо.

— Что тебе предложить? — любезно осведомился Эмил с другого конца стола.

— Мясо… с кровью, — мрачно отозвалась Хул.

Он рассмеялся, заметив, как дрогнуло блюдо в руках слуги, стоящего рядом.

— Не сегодня. У меня пропадает аппетит, когда я наблюдаю за тем, как ты его ешь.

Эмил поднял пустой бокал, и к столу, осторожно неся полный графин с вином, подошел мальчишка лет двенадцати. Круглая лукавая мордочка с румяными щеками, старательно расчесанные пушистые каштановые локоны, любопытный взгляд, постоянно шныряющий по сторонам, бархатный костюмчик.

— Кто это? — спросила демоница, указав пальцем на милого ребенка, который искоса взглянул в ее сторону и тут же, покраснев, отвернулся.

— Мой помощник, — нехотя ответил Эмил.

— Вот как, помощник… Забавно.

Хул отодвинула от себя тарелку и стала развлекаться, наблюдая за Эмилом, который завел с мальчишкой какую-то дурацкую беседу об охоте на перепелов и одновременно хмуро поглядывал в ее сторону. «Он что, решил, будто я хочу съесть его драгоценного помощника?! Хотя ребенок действительно выглядит вполне аппетитным». Хул усмехнулась про себя и принялась со скуки обрывать виноградины с веточки, рассеянно поглядывая на Эмила.

Иногда подземной кошке казалось, что он понимает ее, думает так же, как она, желает того же, чего хочет она, а иногда он превращался в тупого, упрямого смертного, которого впору убить за непомерную заносчивость и недальновидность. Ему нравится сидеть в древнем убогом замке и читать рассыпающиеся от старости книги. Он не хочет власти. Его все устраивает.

— Попробуй это вино, — Эмил поднял хрустальный бокал. — Посмотри, какой цвет.

«Зануда! Смертный зануда! Почему я терплю его?!» — подумала Хул, и на лице ее, видимо, отразилось мучительное недоумение, потому что Эмил рассмеялся.

— Я нужен тебе. — Он поднялся и жестом велел слугам убирать со стола.

На полу у камина полудемон развернул длинный свиток.

— Я уже говорил, что Рубин Карашэхра хранится в Южных землях, в Храме Огня. Я прочитал, что дверь Храма закрыта, и попасть туда можно только через ворота, впускающие действительно страждущего, и только в определенное время, потому что… — Эмил с сомнением взглянул на кошку, но продолжил: — …Видишь ли, во Вселенной есть такие места, которые существуют вне времени и пространства. Но в проявленном мире, откуда ты должна будешь проникнуть в храм, вход в них существует не всегда. Потому что и сами они проявляются здесь, в Срединном мире, лишь на короткое время.

— Ничего не понимаю, — призналась Хул честно. — К этим воротам… арке есть какой-нибудь ключ или пароль?

Эмил загадочно улыбнулся:

— Есть. Твое пламенное сердце.

— О! — воскликнула кошка, выпуская и снова убирая когти. — В моем сердце достаточно пламени. Его хватит, чтобы открыть дюжину ворот.

Полудемон покачал головой и сказал медленно:

— Это не тот огонь. В тебе горит ненависть.