Рубин царя змей

И едва она это сделала, как из груди Торриена вырвалось тихое рычание. Он задержал дыхание, и его мышцы напряглись, как перед броском. Золотой взгляд потемнел и теперь казался абсолютно безумным. Таким, от которого внутри Иллианы становилось ещё горячее.

— Ты готова услышать условие, сокровище мое? — хрипло, будто через силу, спросил царевич.

Иллиана распахнула глаза, пытаясь вынырнуть из того омута эротического сумасшествия, куда ее погрузили слова и прикосновения этого мирая. И кивнула.

— Я мужчина, Иллиана, и мое самообладание не бесконечно, — медленно проговорил Торриен, внимательно глядя на девушку, — если хочешь, чтобы все оставалось так, как есть… ты должна найти способ удовлетворить мои желания как-то иначе.

И вдруг неторопливо и мягко протолкнул большой палец глубже ей в рот, совершенно пьяным взглядом сопровождая это движение.

— Способ, так и быть, можешь выбрать сама, — хрипло закончил он, по миллиметру освобождая палец. А затем, надавливая, провел по нижней губе, смял ее уверенно и… жарко.

Иллиана распахнула глаза, так и оставив рот приоткрытым. Втягивая сквозь него горячий воздух, смешанный с едва уловимым запахом Золотого змея.

Ей было жарко. Дыхания не хватало. Кровь в венах будто сошла с ума, жгла, билась, пульсировала повсюду. В висках, груди, животе, между ног. Везде нестерпимо горело от желания.

И потому, когда Торриен вынул палец из ее рта, стало почти больно. Хотелось почувствовать его вновь. Его прикосновения, наполненность. Сумасшествие и дикость, от которой кружилась голова.

Когда прозвучали последние слова, Иллиане даже не пришло в голову что-то иное. Она знала, что конкретно имел в виду царевич, хотя он и предоставлял ей выбор.

Но ей не нужен был выбор. Она хотела почувствовать его. Попробовать, каково на вкус удовольствие Золотого змея. Она хотела ощутить ту огромную твердую штуку, от которой краска приливала к щекам, у себя внутри. Хотя бы во рту… для начала.

Поэтому она медленно опустила взгляд, посмотрев на твердый, то и дело пульсирующий от желания член, и, не давая себе времени испугаться, наклонилась. Неторопливо обхватила рукой, отстраненно замечая, как молчаливо напрягся царевич, а затем просто накрыла его губами.

Торриен резко выдохнул, сжав ладони, которыми упирался в плитки пола.

Иллиана сдвинула бедра под водой и потерлась ими друг о друга, одновременно с этим опускаясь ниже и погружая в себя все больше твердого, как гранит, естества.

Кожа на нем оказалась гладкой, бархатистой. Прикосновение к ней вызывало у Иллианы вспышки странного голода, который невозможно было утолить. Она приподняла голову и снова опустила, чувствуя, как Торриен тяжело задышал.

Затем ещё раз и ещё…

— О, проклятье, Иллиана… — придушенно выдохнул мужчина, запрокинув голову, будто не ожидал, что будет так.

Девушка сперва испугалась, что все сделала неправильно, но с каждой секундой дыхание царевича сильнее перемежалось то ли с хрипом, то ли со стоном. Иллиана подняла взгляд и увидела напряженную фигуру и тяжело вздымающуюся грудь. Рельефные мышцы на груди блестели от воды, капли которой стекали вниз как бриллианты, привлекая взгляд.

По животу и рельефным кубикам… Руки вздрагивали, кулаки сжимались до вздувшихся вен.

А затем Торриен вдруг посмотрел на нее жгучим, полным темной жажды и восторга взглядом.

От представшего глазам зрелища ноющий жар между ног девушки стал почти болезненным. Иллиана начала двигаться быстрее. И через некоторое время, когда из горла мужчины начал доноситься низкий стон, она поняла, что уже давно еле слышно стонет вместе с ним. От желания, голода, страсти, которую никак не удавалось утолить.

В какой-то момент тело мужчины напряглось как натянутая струна, а затем Иллиана ощутила у себя во рту горячую пульсацию с лёгким терпко-сладковатым привкусом.

От неожиданности она вздрогнула, попытавшись отстраниться, но поняла, что не может этого сделать. Торриен погрузил руки в ее волосы и держал крепко до самого конца. Пока его тело окончательно не успокоилось, расслабившись, а Иллиана не проглотила до капли все, что он мог ей дать.

Когда царевич отпустил ее, а она подняла голову, вытирая влажные губы, ей вдруг неожиданно стало ясно, что… это было приятно. Это оказалось настолько порочно, необычно, пошло, что внутри до сих пор все переворачивалось. Горело. А стоило представить лицо Торриена во время оргазма… его напряжённое тело, рельеф на котором будто становился ещё ярче и желанней…

Девушка поняла, что эту картину вряд ли уже когда-нибудь забудет.

Между ног все ещё ныло и пульсировало, а Торриен смотрел на нее каким-то странным, непривычным взглядом, в котором сквозило незнакомое удовлетворение.

Иллиана прикусила губу, не зная, куда деть себя от того жгучего пламени, в котором до сих пор горело ее тело.

Но царевич неожиданно привлек ее к себе и мягко поцеловал. Совсем не так жадно, как каких-нибудь десять минут назад, но нежно и страстно. Все ещё так горячо, что Иллиана вновь почувствовала, как от его прикосновений по нервам бьют маленькие молнии.