Рубин царя змей

Девушка прикусила губу, по очереди отставляя понравившиеся флаконы вперед. Сконцентрироваться на выборе становилось все сложнее.

В конце концов у нее в руках остался только бутылек в форме сердца.

– А почему рубины могут носить только члены царской семьи? – спросила она, пытаясь уловить хоть какой-нибудь запах от насыщенной розовой пудры. – Это священный камень?

Торриен покачал головой.

– Не совсем. Просто каждый камень что-то символизирует, как и каждый металл. Например, у клана Ифалиш, к которому принадлежит мой слуга Шентарс, родовой камень – голубой турмалин. Носить его имеют право только члены рода Ифалиш. Либо те, у кого есть специальное позволение семьи.

Иллиана вспомнила молчаливого слугу с глазами цвета насыщенного серебра и подумала, что голубой камень ему и вправду очень подходит.

– А рубин, – продолжал царевич, – издревле считался камнем царской семьи. Еще со времен Авы и Ринея из клана Эннариш. И вот почему. Тогда, много лет назад, после того как Ава преобразилась, выйдя из проклятого костра и взяв себе имя Иль-Хайят, у нее не только появился змеиный хвост. Кроме этого, в ее жилах ожила магия. Она стала первой из мираев и первой, кто мог управлять огнем.

– Огнем? – восхищенно повторила Иллиана, повернувшись к царевичу.

Торриен улыбнулся. Затем поднял руку на уровень груди и медленно распахнул пальцы. На его ладони неожиданно заплясало желтое пламя.

Глаза Иллианы широко распахнулись, а дыхание замерло в груди.

– Потрясающе, – выдохнула она, опасливо протягивая пальцы к огню, но не дотрагиваясь.

Прежде ей уже приходилось слышать о магии мираев, но она никогда не видела ее вживую. И уж точно не знала, на что способны Великие змеи. Все, что связано с этой областью жизни нагов, было скрыто от чужих глаз.

– С тех пор прошло много веков, – продолжал Торриен, легонько перебирая пальцами, отчего пламя извивалось и плясало, как живое. – Многие мираи теперь могут силой мысли зажигать свечи, растапливать камины. Но только в царском роду сила сохранилась достаточно великой, подобной той, что была у Иль-Хайят.

– Именно поэтому клан Эннариш до сих пор у власти? – тут же спросила девушка, вспоминая лекцию Шентарса, что он читал ей в карете по пути во дворец.

– Да, – кивнул Торриен, и его золотые глаза, глядящие в огонь, были абсолютно серьезны. – Однако, возвращаясь к нашей теме. Рубин является камнем царей не только потому, что имя Иль-Хайят означало «рубин». Ведь на самом деле нашу богиню звали Ава, а не Илли. Но дело в том, что огонь, который могла создавать возрожденная Иль-Хайят, обладал особыми свойствами. По ее желанию он мог либо убивать, либо исцелять. И был рубинового цвета.

С этими словами Торриен шире распахнул пальцы, пламя на его руке стало ярче, больше. В нем вдруг начали переливаться разные оттенки, от голубого до зеленого. В итоге язычок вспыхнул, слепя глаза, и стал жгуче-оранжевым. А затем царевич сомкнул ладонь, окончательно его погасив.

– Дети, внуки и правнуки Иль-Хайят тоже могли управлять рубиновым огнем, – говорил Торриен. – Но постепенно пламя ее потомков меняло цвет на обыкновенный, желтый. И теряло свои волшебные свойства, оставаясь лишь жгучим и смертоносным. Все реже рождались те, кому повиновалась розовая стихия. Однако рождаться они продолжали только в клане Эннариш, потому и рубин остался символом царского рода.

Торриен наконец перестал говорить и внимательно посмотрел на Иллиану, что слушала его, едва не открыв рот.

– А сейчас кто из вашего рода умеет управлять рубиновым огнем? – спросила девушка. – Царь Аджансар?

Торриен покачал головой.

– Никто. Уже лет двести не рождалось ни одного истинного наследника Иль-Хайят.

Иллиана промолчала, хотя готова была задать еще десяток вопросов. Чтобы переварить полученную информацию, ей требовалось время.

– Я выбрала ароматы! – сказала она тогда Лирриясу.

Лысый змей тут же отошел от окна, где все это время стоял, и приблизился к столу. Склонил голову над столом, внимательно оглядывая выбранные бутыльки.

– Так, – протянул он. – Ты выбрала красный ягель, анемону, пыльцу серебрянки, масло Белорнской кубышки, побегов царского мака, а еще смолу златодрева… Хорошее решение, – проговорил он, почесывая подбородок и ставя рядом бутылек с рубиновой пылью, которую нужно было добавить в любом случае.

– Ты забыл еще вот этот флакон, – Иллиана пододвинула к мастеру тот, в котором плескалась выжимка из змеиного корня.

Лиррияс вскинул на нее удивленный взгляд.

– Этот? – переспросил он, с некоторой опасливостью поглядывая на царевича.

– Конечно, – широко улыбнулась девушка и уверенно добавила: – Запах чудесный, а благословение Иль-Хайят мне не помешает.

Торриен едва заметно улыбнулся, давая понять, что раз она так решила, то ему все равно. А Лиррияс шумно втянул воздух ноздрями и аж покраснел от удовольствия, подгребая змеиный корень к остальным ингредиентам.