Рубиновая Долина

– То есть мы сбежим уже сегодня вечером? – спросила Флорида. – Сбежим и сядем на этот ночной поезд?

– Даллас! Флорида! – донёсся снизу голос Сэйри.

– Неужели я чувствую запах курицы? – не поверил себе Даллас.

Флорида склонилась через перила.

– Ага. И ещё запах клёцек.

– Я вот что подумал, – начал Даллас, – если нам заплатили столько за один день, посчитай, сколько денег мы получим за два. Может, останемся здесь ещё на денёк? Что скажешь?

Флорида посмотрела на стоявшую внизу Сэйри.

– Домашние клёцки, Даллас. – Флорида быстро сунула деньги под матрас. – Думаю, да, лишний денёк с этими чокнутыми нам не повредит.

– Да, – согласился её брат. – Какой вред нам будет от ещё одного дня? Мы ждали этого товарняка целых тринадцать лет.

* * *

После ужина Тиллер неожиданно разворчался.

– Вечно этот старый колодец, это старое ведро. Эх, нам бы водопровод!

– А мне нравится старый колодец, – возразил Даллас. – Хотите, я наберу воды? Только покажите, как это делается.

– Проще простого, – принялся объяснять Тиллер, когда они вышли из дома. – Привяжи вот эту верёвку к дужке ведра, а потом спусти его.

Даллас наклонился над колодцем и посмотрел вниз.

– Ну и темнотища там у вас, аж жуть! – вздрогнул он. Затем привязал верёвку к дужке ведра и столкнул ведро через край колодца.

– Погоди… – начал было Тиллер, но было уже поздно. Ведро оторвалось от верёвки и с грохотом и плеском упало в воду.

– Верёвка, наверное, не выдержала, – сказал Даллас. – У вас есть ещё одно ведро?

– На крыльце, – ответил Тиллер, – но мы должны придумать, как достать упавшее ведро. Не хочу, чтобы оно заржавело и прогнило в воде. – Он явно устал. – Я слишком стар, чтобы учить детей этому, подумал он. А ведь когда-то я учил собственных детей. – Не бери в голову, – сказал он Далласу. – Я сделаю это сам.

– А как насчёт дров? – спросил Даллас. – Не покажете мне, как их рубят? Я не прочь поработать топором. Прямо как Пол Баньян[1].

Тиллер представил размахивающего топором Далласа. Вжик, и острое лезвие отрубает ему ногу.

– Может быть, завтра, – уклончиво ответил он.

– А как насчёт фонаря? Не покажете мне, как его зажигать? Это так круто, что у вас нет электричества и всего прочего. Прямо как в хижинах пионеров-первопроходцев.

Тиллер представил, как Даллас опрокидывает фонарь, и вскоре пламя охватывает их дом.

– Может быть, завтра.

– Угу, – пробормотал Даллас, потому что не поверил Тиллеру. Даллас пнул ногой камень, повернулся и бросился бегом к ручью.

Сэйри спустилась с крыльца.

– Тиллер, что ты делаешь? Этот мальчик просто хочет научиться чему-то полезному. Что с тобой творится в последнее время?

– Не знаю, – ответил Тиллер. – Но мои нервы расшатаны. Поскорее бы эти чёртовы дети убрались отсюда, а мы бы вернулись к нашей жизни… и почему бы тебе не сплавать вместе со мной по реке, а потом я вместе с тобой отправился бы на поиски этой птицы на Кангадун?

Сэйри положила руку ему на плечо.

– Послушайте, Мистер Капризуля, у меня нет ни малейшего желания грести вёслами до тех пор, пока не отвалятся руки, а у тебя нет ни малейшего желания тащиться со мной за тридевять земель на поиски птиц. Признай, ведь это так. Да, я знаю, тебе нелегко оттого, что в доме вновь появились дети, но думаю, нам следует потерпеть ещё несколько дней. Посмотрим, как всё сложится. А теперь иди в дом, съешь пирожок и прекрати ворчать. – Она погладила его по щеке. – А может, тебе угостить пирогом и Флориду?

* * *

– Флорида, а ты умеешь… обращаться с деревом, – сказал Тиллер следующим утром, когда они были в сарае.

– В смысле, у меня всё плохо получается, да? – огорчилась Флорида. – Я все испортила?

– Нет, – заверил её Тиллер. – Я имел в виду, что у тебя, похоже, есть идея, как сделать кромку. Не так, как это делаю я, но…

– Я так и знала. Дурацкая идея.

– Не дурацкая, просто другая. – Его так и подмывало переделать её работу. Флорида с такой силой забивала гвозди, что древесина потрескалась. Лак крупными каплями стекал на землю.

– Но я загубила первую доску, – сказала Флорида. – Помните?

– М-м-м, – протянул Тиллер.

– А банка с лаком? – продолжила она. – Та, которую я разлила? Вряд ли хороший мастер ходит кругами, капая этой липучкой, а затем наступает в неё, а затем она прилипает к его волосам, а затем…

– Знаешь, что я однажды сделал? – спросил Тиллер. – Отец велел мне покрасить сарай. Красной краской. Очень яркой красной краской. А старая облезлая кошка тёрлась о мои ноги и мешала мне работать. Поэтому я мазнул её по ушам кисточкой, а она разозлилась и расцарапала мне обе руки сверху донизу, и я снова окунул кисть в краску и брызнул ею в кошку, но кошка увернулась, и краска попала на курицу, она кинулась на меня, все клевала да клевала, и я бросился за курицей, но курица убежала, и досталось свинье, а затем… ну, ты представляешь себе картину? Вскоре весь скотный двор был забрызган красной краской, а все животные были в бешенстве, и мой отец вышел, желая узнать, что происходит, и…

– Могу поспорить, вы от него спрятались, – выпалила Флорида. – Могу поспорить, что он устроил вам хорошую взбучку.