Рубиновая звезда

— Любуетесь? — спросил шофер, вылезая из-под машины. — Хороша? Самого императора Александра третьего! — важно сообщил он. — На киносъемки возил, здесь царский приезд на охоту снимали. А теперь обратно везу, в бывший Массандровский дворец. Ну и драндулет: две скорости — «тпру» и «но»! — захохотал он, находя свою потрепанную трехтонку несравнимо красивее и удобнее царского экипажа.

«С этим веселым парнем, видимо, нетрудно будет столковаться» — решил беглец.

— Подвезите, пожалуйста, меня до ялтинского шоссе, товарищ шофер, — попросил он.

— Отчего не подвезти, можно, — согласился шофер. — Только в кузове придется ехать. А хотите, садитесь в карету. Никогда, небось, в царской карете не ездили? — и он снова захохотал, очень довольный своей выдумкой.

Однако Безымянному эта шутливая идея представилась серьезной находкой. Во-первых, в карете его никто не увидит, во-вторых, — никому и в голову не придет искать его там. Подхохатывая шоферу, он полез в карету. Весельчак завел мотор. Грузовик, урча и содрогаясь, начал медленно одолевать крутой подъем.

Безымянный опустился на кожаные подушки, захлопнул дверцы и задернул занавески. Сквозь узенькую полоску стекла поверх занавесок он скоро увидел пустыню Яйлы и тысячью метров ниже пестрый коврик гурзуфского курорта. На краю плато показались карликовые сосны. Затем машина пошла вниз, и на склонах захватывающей дух крутизны возникли ряды хвойных гигантов.

Через сорок минут трехтонка выехала на ялтинское шоссе. Безымянный перевел дух: он вырвался из зеленого плена.

Глава XIII НА ЗАПОВЕДНОЙ ЗЕМЛЕ (Окончание)

Соболь выпрыгнул из грузовика первым, когда шофер начал притормаживать. Майор проделал весь путь из заповедника до ялтинского шоссе буквально на запятках беглеца: он вскочил на машину, как только она тронулась, и довольно удобно устроился в кузове, позади кареты, так что его не могли видеть ни Безымянный, ни водитель.

Солнце уже склонялось к западу. Внизу, всего в двух километрах, виднелись белые фасады ялтинских здравниц. Безымянный, пройдя сотню шагов, остановился у ворот, украшенных лепными кистями винограда. На стеклянной доске значилось: «Управление винкомбината „Массандра“». Он вошел в ворота и направился к двухэтажному серому зданию.

— Вам кого? — встретила его вопросом пожилая женщина в синем халате, со щеткой и ведром в руках. — Занятия уже кончились.

— Да? И директор ушел?

— Ушел.

— Ах, какая досада! Тогда разрешите, я позвоню по телефону…

— А идите вот сюда, — сказала уборщица, указывая на приоткрытую дверь одного из кабинетов. — Просите прямо: квартиру директора. У нас свой коммутатор.

Безымянный подождал, пока шаги женщины затихли в конце коридора, прикрыл дверь и взял трубку.

— Коммутатор комбината? Дайте Ялту…

Полминутой раньше мимо этой двери прошел Соболь и поднялся на второй этаж, в коммутаторную. Показав девушке удостоверение, он знаком попросил дать ему наушники. Девушка соединила абонента с Ялтой, и Соболь услышал следующий диалог:

Безымянный: Наберите 35-72. Это что?.. Ага! Мне Алексея Алексеевича. Это вы? Говорит Прокофьев. Да, да.

Ялта: Я думал, что вы болеете. Как ваше самочувствие?

Безымянный: Я очень нездоров. Несмотря на это, хотел бы видеть вас. Сегодня. Ялта. Хорошо. Вечером. В конторе.

Безымянный: Время?

Ялта: 10.30. Захватите лекарство для Маши.

Безымянный: Какое?

Ялта: Глюкозу.

Безымянный: Запомню.

Спустившись в Ялту и выйдя на набережную, Безымянный взглянул на часы. Было еще только 8. Он зашел в парикмахерскую и сел в кресло. Соболь поджидал его на скамеечке поодаль, под мохнатой пальмой.

Набережную заполняли гуляющие. Кузнец с московского автозавода в добротном костюме серого коверкота и желтых туфлях направлялся сыграть партию в бильярд и встречался со знаменитым полярником, который в пижаме, с перекинутым через плечо мохнатым полотенцем, возвращался с пляжа в свой санаторий. Студентки в широчайших, восточной расцветки, шароварах и дымчатых очках спешили сменить этот экзотический костюм на вечернее платье. Граждане всех возрастов и положений облепляли киоски с газированной водой… Словом, на ялтинской набережной было очень оживленно, как и положено в отличный августовский вечер. На скамьях парапета не было ни одного свободного места — столько оказалось желающих полюбоваться морем, удивительно тихим, палево-голубым в этот час.

В саду ресторана «Аврора» играл симфонический оркестр. Под пестрыми зонтами курортники пили душистое крымское вино и лимонад. За одним из столиков старшина второй статьи Василий Колодочка и Маруся Кулешова ели мороженое. Колодочка заканчивал отпуск и накануне воскресного дня решил свезти свою подругу в Ялту.

На танцевальной площадке известный киноактер выписывал ногами затейливые вензеля. Маруся с любопытством следила за его хореографическими упражнениями.

— Он это нарочно, Вася? — спросила она Колодочку.

— Кто?

Маруся фыркнула. Но затем взгляд ее упал на один из столиков напротив, улыбка погасла, лицо побелело, серые глаза странно округлились.