Рубиновое ожерелье

На ней была неброская желтая пелерина, надетая поверх простого золотистого дорожного платья — такой обманчиво-простой костюм только что появился в магазине мадам Жюльенн, и Эмелайн знала, что выглядит очаровательно. Ей не хотелось портить столь ответственный момент. Ничто не должно мешать ее удовольствию. Всего пять минут прошло с тех пор, как уехала его сестра, и вот Лайам появился в Сеймур-хаусе.

Лайам вошел в гостиную и увидел Эмелайн, которая сидела на красивой кушетке и великолепно смотрелась в своем новом платье. Оглянувшись и обнаружив, что Эмелайн в гостиной одна, Лайам остановился, чтобы насладиться и самой сценой, и очаровательной леди в этой сцене.

Леди была прекрасна! По-другому невозможно было сказать о ней. Хотя все с той же своей обычной прической — волосы заплетены в пышную восьмерку, но золотистые локоны блестят, будто живые. Желтая накидка очень идет к карим глазам Эмелайн, которые лучатся теплым и сильным светом, словно два великолепно подобранных драгоценных камня. Но все его оценки и сравнения кончились сами по себе, когда он взглянул на ее губы. Полные, чувственные, будто шелковые, ее губы были здорового розового цвета, блестящие. Эмелайн заметила его взгляд и улыбнулась. Он почувствовал волнение, ему захотелось подойти и обнять ее. Он еле сдерживался — так ему хотелось поцеловать эти блестящие улыбающиеся губы. Поцеловать так, чтобы с них сорвался вздох удовлетворения.

Но, конечно, Лайам не мог этого сделать. Она была такое нежное создание! Добрая, нежная мисс из деревни, совершенно не знающая о том, как соблазнительно она выглядит. Так соблазнительно, что он сгорает от желания. И она даже еще более наивная, чем его сестра. Эмелайн, наверное, все еще верит, что молитвами можно достичь своего счастья.

Даже зная, что он не должен так делать, Лайам продолжал смотреть на нее. Он смотрел на улыбку в ее глазах, на необыкновенно честное и открытое лицо. Да она просто очаровательная!

И он даже не мог ей сказать, как она прекрасна, потому что воспитанные леди считают неприличными такие глупые комплименты.

— Мадам, — сказал он, поклонившись, — вы настолько же очаровательны, насколько пунктуальны.

К его удивлению, в глазах Эмелайн вспыхнули лукавые искорки.

— Что за странная комбинация комплиментов, сэр! Какой же из двух мне считать более ценным?

— Несомненно, последний, мэм, — ответил шутливо Лайам. — Я не хочу быть обвиненным в том, что с легкостью дарю комплименты.

— Что касается этого, — сказала она, затрепетав ресницами, — то, пожалуйста, умоляю вас, дарите свои комплименты. Я знаю, что леди не должны нравиться комплименты, но мне они почему-то очень нравятся!

«Что за странная игра?» — подумал Лайам. Он невольно улыбнулся. Впрочем, он и раньше находил Эмелайн весьма забавной. Но только вчера ему пришла в голову мысль, что с Эмелайн он чувствует себя моложе. Он будто тот молодой человек, каким был еще до войны.

— Конечно, — продолжала Эмелайн, — вы совсем не обязаны осыпать меня комплиментами…

Он слегка кашлянул.

— Нет?

— Конечно нет! Дюжины комплиментов пока хватит. Особенно если вы сможете упомянуть все то, вас во мне восхищает, включая и мои манеры.

— Что касается ваших манер, — сказал он сухо, то по их поводу у меня уже готово сразу несколько комплиментов. Но сомневаюсь, что вы захотите услышать хоть один.

Кокетка на это замечание лишь попыталась спрятать улыбку.

— Ах, сэр, не говорите мне только, что это моя скромность вас смущает, — сказала Эмелайн. — В таком случае вы можете смело сократить число ваших комплиментов ровно вполовину.

— И все еще их слишком много, — ответил Лайам. — Но уверяю, что вам достаточно будет даже одного.

Он подал ей руку. Когда Эмелайн встала, он придержал ее так, что между ними было всего несколько дюймов.

А он хотел еще большей близости. Тогда он наклонился так, что его губы коснулись ее щеки.

— Вы, — прошептал он, — вы бесподобная кокетка.

Их вторая поездка в Вестминстерское аббатство была более спокойной — без каких-либо дорожных происшествий или других инцидентов. Они быстро миновали Сент-Джеймс, затем повернули к стоянке экипажей. Беседа во время поездки была легкая, ничего не значащая. Эмелайн решила, что это из-за грума, который сидел на откидной скамейке позади них. Присутствие слуги было для Эмелайн также предлогом, чтобы не рассказывать Лайаму о таком неприятном событии, как визит Брофтона к ней в дом. И она воздержалась от этой историей до возвращения с Лайамом в Сеймур-хауз. Лайам помог Эмелайн выйти из коляски, затем повел к западной двери. Он поинтересовался, не желает ли Эмелайн присоединиться к одной из туристских групп.

— Или вы полностью доверяете мне? — спросил Лайам.

Она вопросительно подняла брови. А он похлопал себя слегка по груди, так, будто у него в кармане сюртуки лежал обещанный путеводитель.

— О, нет! Я вверяю себя в ваши руки.

— Прекрасно, — сказал он. — Позвольте мне начать с информации о том, что неф, в который мы собираемся сейчас войти, шириной семьдесят два фута и высотой сто два фута.