Рубиновое пламя (ЛП)

— Но ты позволила Неваде думать, что ты бы это сделала. Я не могу просто замять это под ковер. Она знает. Я знаю. Тебе придется иметь с этим дело.

Я повернулась к Линусу.

— Я прочитала дело о заговоре.

— Что ж, значит так, — сказал он.

— Ты не сказал мне, что ты мой дедушка. Почему?

Он молчал.

— Он боялся отказа. Он был отсутствующим отцом, — сказала Виктория. — Теперь он пытается быть доброжелательным дедулькой. Он боялся, что если вы узнаете, то вычеркнете его из своей жизни.

— Такое все еще вполне вероятно, — сказала я. — Ты нужен Артуру, а я нет. Я могу просто перестать быть заместителем Смотрителя и Тремейн и никогда не терять из-за этого сон.

— Ты чего-то хочешь, — сказал Линус.

— У Аркана пассивное поле.

— Продолжай, — сказала Виктория.

Я изложила им информацию вместе с предложением Константина.

— Наглость, — прошипела Виктория.

— Ты не можешь причинить ему вред, — сказал ей Линус.

— Не обращайте внимания на Константина. Вы оба ужасные люди, но у вас за плечами десятилетия опыта. Мне нужно знать, как мы можем убить Аркана завтра. Мозговой штурм. Сделайте несколько звонков. Если он убьет Алессандро, я сбегу в Российскую империю, и вы меня больше никогда не увидите.

Мы все знали, что это была пустая угроза, но мне было приятно ее озвучивать, и я звучала убедительно.

Виктория посмотрела на Линуса.

— Давай, спроси его.

Он зарычал и откинулся на спинку стула.

— Жадничаешь, — сказала она.

— Я пытаюсь защитить их.

Виктория пожала плечами.

— Есть разница между защитой и заковыванием кого-то в кандалы. Я знаю, где эта грань. Я постоянно переступаю через нее. Ты не обязан помогать. Просто откажись от своих возражений.

— Ты доверяешь суждению Арабеллы? — спросил меня Линус.

— В отношении чего? Потому что она выбирает ужасные машины.

— Мужчин, — сказал Линус. — Доверяешь ли ты ей в принятии правильного решения для ее отношений?

— Абсолютно. — Я даже не колебалась. Арабелла лучше разбиралась в людях, чем я.

Линус вскочил со стула.

— Я сделаю звонок.

Я разблокировала свой сотовый и передала его ему. Он ушел с ним.

— Это то, о чем я буду сожалеть? — спросила я.

— Нет, — сказала Виктория. — Он думает, что знает лучше, но это не всегда так.

— Он действительно обещал тебе доступ к нам?

Она фыркнула, и каким-то образом ей удалось сделать так, чтобы это прозвучало деликатно.

— Конечно. Сначала, до того, как он узнал о твоем существовании, он пообещал помочь мне найти Джеймса. Вот как он меня сбил со следа. Он сказал, что был уверен, что Джеймс был в Хьюстоне, и он видел его.

И она бы знала, что он не лжет.

— А потом?

— По мере развития событий с заговором ему требовалось больше помощи, поэтому он сказал мне, что Джеймс умер, но я могу выбрать кого-нибудь из внучек.

Я буду очень долго злиться на Линуса.

Виктория повернулась ко мне.

— Почему, Каталина? Почему Смотрители?

— Это сложно.

— О, я знаю. Он рассказал мне. Но посмотри, в каком беспорядке мы оказались. Эта история со Смотрителем угрожает выживанию семьи.

— Ты знаешь, что ты чуть не разорила Неваду с помощью этого ужасного плана? Это было большей угрозой для нас, чем… — я махнула рукой в сторону поместья, — это. Мы знаем, кто наш враг. Невада не ожидала, что ты нанесешь ей удар в спину.

Виктория тяжело вздохнула.

— Стала ли она счастливее сейчас, будучи устрашающей правдоискательницей Дома Роган? Разве я не освободила ее, чтобы она могла быть женой и матерью?

— Мы с тобой никогда не сойдемся во мнениях по этому поводу.

— И ты думаешь, что когда-нибудь будешь смотреть Линусу в глаза? Этот человек потерпел неудачу во всех сферах своей жизни. Он бросил меня и твоего отца и ушел, чтобы стать торговцем оружием. Быть Смотрителем — это то, как он пытается искупить свои грехи. Он фанатично относится к этому делу. После того, как я начала отбывать наказание, он пришел навестить меня в тюрьме. Я была шокирована. Я подумала: «Наконец-то в этом человеке появилась искра человечности».

— Чувствую подвох.

— Он узнал, что один из Домов, участвовавших в заговоре, внедрил в тюрьму крота, чтобы следить за мной. Он хотел избавиться от него. Я встретила его в садах, и он начал болтать о создании нового Рима, о том, как он ненавидит скучать, и о том, что дело не умерло.

Я рассмеялась. Я ничего не могла с собой поделать.

— Я чуть не задушила его. Я должна была задушить его. Что бы они сделали? Посадили меня в тюрьму? Просто чудо, что этот мужчина остался жив. Меня никто за это не хвалит.

Она покачала головой и сделала глоток чая.

Боевой клич Виктории Тремейн. «Я делаю все, и меня за это никто не хвалит».

— Почему он бросил тебя и папу? — спросила я.