Рубиновое пламя

— Константин сегодня некоторое время провел в твоем офисе, — сказал Алессандро.

— Ммм.

— Что он тебе говорил? — спросил он.

— Он думает, что ты завтра умрешь.

— Я не собираюсь.

Чертовски верно, ты этого не сделаешь. Вот почему мы это делаем.

— Что еще?

Алессандро видимо не отпустит. Я знала этот тон.

— Он считает, что цесаревне Каталине Джеймсовне Березиной это пойдет на пользу.

Мышцы под моими пальцами стали твердыми, как скала. Мой маркер соскользнул.

— Черт. — Я потянулась за косметической салфеткой и стерла разрушенный символ с кожи. — Ты хочешь сидеть здесь весь вечер?

— И да, и нет. У меня были планы на сегодняшний вечер.

Ах-ха.

— На этих планах ты был обнажен?

— Да.

— Ну, видишь, они сбылись.

Я перерисовала символ и опустилась на колени, чтобы получить лучший доступ к его боку и бедру.

— В моих планах мы оба были голыми.

Я взглянула на него.

— Ты хочешь, чтобы я разделась?

Его глаза вспыхнули оранжевым.

— Нет, это может быть небезопасно.

— Ты снова играешь своим соблазнительным голосом.

— Мне так жаль, — промурлыкал он. — Это тебя отвлекает?

— Немного.

— Очевидно, мне нужно стараться больше.

— Тебе нужно не двигаться, чтобы мы могли закончить это. Не разговаривай.

Я перерисовала глиф и продолжила.

— Константин действительно многое предлагает, — сказал Алессандро, как будто размышляя вслух. — Он может выглядеть на любой вкус, что обеспечивает бесконечное разнообразие в постели. Он богат, влиятелен и остроумен. Способен поддержать интересную беседу. И, конечно же, привилегии царской семьи. Поклоны, ритуалы, статус. Семья выиграла бы от объединения.

Я остановилась и посмотрела на него.

Он одаривал меня той острой и забавной улыбкой Алессандро, той самой, которая заставляла меня пялиться на него как влюбленная идиотка каждый раз, когда он так делал.

— Но чтобы получить все это, тебе придется каждый день мириться с Константином. И это было бы участью хуже, чем сама смерть.

— Ты закончил? — спросила его.

— Возможно.

— Я рада. Пожалуйста, прекрати говорить.

— Я люблю тебя, Каталина.

Я зарычала на него.

— Ты такая умная и красивая.

— Алессандро, заткнись.

— От твоих крыльев захватывает дух.

Я бы ударила его.

— Ты готовишь как богиня…

— Черт возьми! — Я бросила маркер на пол.

Он схватил меня за руки и поднял на ноги. Его глаза были как расплавленный янтарь.

— Каждый раз, когда я просыпаюсь рядом с тобой, я чувствую себя самым счастливым человеком, когда-либо рожденным на свете. Я не могу поверить, что ты выбрала меня. Я весь и навсегда принадлежу тебе. Во всем этом мире нет никого, подобного тебе.

Он коснулся моей щеки кончиками пальцев и поцеловал меня. В том поцелуе было так много нежности. Он был создан из любви и надежды, и это сломило меня. Я так долго пыталась держать себя в руках, но никакая защита не смогла бы противостоять этому.

Он вытер слезы с моего лица пальцами и коснулся моего лба своим. Мы стояли в дюйме друг от друга, пока глифы сохли на его коже.

— Не умирай завтра, — сказала я ему.

— Я не буду. Обещаю.

Глава 18

Северо-западный угол стены был расширенным, превратившись в патио, изначально спроектированным как живописный фон для свадебных фотографий. Внутренний дворик был увенчан павильоном, который мы окрестили «Свадебным тортом», потому что он выглядел нарядно и нелепо. После покупки Комплекса «Свадебный торт» был превращен в наблюдательный пункт с усиленными стенами и массивными пуленепробиваемыми окнами. Мы по-прежнему называли его «Свадебным тортом», несмотря на все ремонтные работы и тот факт, что его очаровательный стол и стулья были заменены утилитарным столом с множеством фотоаппаратов и биноклей.

Сейчас я стояла внутри и пила кофе из белой кружки с золотой надписью: «Ты справишься».

За пуленепробиваемым окном разгорался рассвет, небо медленно наливалось красным и оранжевым. Обещался быть один из тех незабываемых техасских рассветов.

Во внутреннем дворике позади нас, скрытый от посторонних глаз «Свадебным тортом», Алессандро рисовал сложный магический круг. Я хорошо видела его через открытые двери павильона. Он был одет в черное, и мой нулевой клинок покоился в ножнах у него за спиной.

Рядом со мной Леон насвистывал мелодию из вестерна.

— Разве ты не должен быть в своей башне?

— Всему свое время, мэм. Я осматриваю достопримечательности и получаю представление о местности. Человек получает только один Аламо в своей жизни. Если ему повезет. Я сохраняю это в памяти.

На нем, как и на мне, был один из баллистических жилетов «Скорпион» со шлемом. Пробежаться в таком наряде до башни было не так-то легко.