Рубиновое пламя

— Я такой, — торжественно сказал Леон. — Это тяжелое бремя, которое я несу.

Берн помахал мне рукой через стеклянную стену.

— Мне нужно идти, — сказала я ему.

— Я с тобой. Я хочу это увидеть.

Большой монитор показывал внутреннюю часть кабинета Леноры Джордан, пространство огромных книжных шкафов, красных штор и персидских ковров. Ленора Джордан, чернокожая женщина лет сорока, сидела за тяжелым, деревянным столом. Она была не просто окружным прокурором Харриса округа Техас, она была его решительным, неподкупным и непреклонным паладином. На ней был серый силовой костюм, но с таким же успехом это могли быть доспехи. Дома Хьюстона признали необходимость закона и порядка, и они выбрали ее в качестве его исполнителя. Ленора Джордан не знала, что такое быть запуганной.

Ее лицо было бесстрастным. Она смотрела на ноутбук перед ней. По другую сторону стола в больших кожаных креслах сидели Алессандро и Константин. Константин снова превратился в Смирнова. Он был высоким, суровым и сутулым, и ерзал, пока сидел. Я никогда не видела, чтобы он делал это до сих пор, так что, должно быть, это была одна из манер Смирнова.

Осторожный стук эхом разнесся по комнате. Дверь, должно быть, открылась за кадром, потому что Ленора подняла глаза и кивнула. Мэтт вошел в комнату. В последний раз, когда я видела его, когда он приехал, чтобы забрать Алессандро, на нем была рубашка с закатанными рукавами, его волосы были в беспорядке, а на лице виднелась двухдневная щетина. Сегодня на нем был черный костюм, волосы зачесаны назад, а загорелое лицо чисто выбрито. Он выглядел тем, кем был — молодым успешным адвокатом.

Он вошел в комнату и остановился посреди ковра перед столом Леноры.

— Ты хотела меня видеть…

Он увидел Смирнова. За долю секунды выражение его лица сорвалось, как непрочная маска. Его рука скользнула в карман куртки.

Алессандро промчался через комнату с безумной скоростью. Он схватил Мэтта за руку, вывернул, и пистолет упал на ковер. Если бы я моргнула, то пропустила бы это. В одно мгновение Мэтт потянулся за своим пистолетом, а в следующее он стоял наклоненный, его рука была зажата в пальцах Алессандро.

— Спасибо вам, Превосходный Сагредо, — сказала Ленора. — Дальше я сама разберусь.

Алессандро отпустил Мэтта и отступил назад.

Толстые цепи сорвались с ковра, в мгновение ока обвившись спиралью вокруг Мэтта. Через полсекунды они сжали его в магическом кулаке, подняв над полом на два фута в воздух. Очки криво сидели у него на носу, но они ничуть не уменьшали вызывающего выражения, исказившего его лицо.

Он посмотрел на Ленору сверху вниз и усмехнулся.

— Ах. Мне всегда было интересно, на что это похоже.

— Ты предал офис, — сказала Ленора.

— Да.

— Почему?

— Из-за денег, конечно, — сказал Мэтт. Выражение его лица стало суровым. — Ты хотя бы знаешь, какова была моя начальная зарплата? Нет, конечно, ты не знаешь. Шестьдесят четыре тысячи долларов. Я здесь уже три года. Теперь у меня шестьдесят восемь.

Ленора оставалась невозмутимой.

На лицо Мэтта немного вернулся румянец. Он продолжил:

— Я окончил Колумбийский университет со ста девяноста тысячами долга за юридическую школу, и это сверх ста тысяч, которые я все еще должен Бэйлору Ю за степень бакалавра. Моя квартира стоит три штуки в месяц, и я ее ненавижу. Каждый день я имею дело с Домами и Превосходными, чьих несовершеннолетних отпрысков арестовывают за пьянство и вождение в нетрезвом виде на «Мерседесах» и «Ауди», в то время как я надрываю задницу, чтобы водить «Хонду». Мне приходится покупать костюмы в кредит, просто чтобы надо мной не смеялись.

— Вот оно как. — Ленора наклонила голову. — Сто семьдесят два доллара.

— Что?

— Сумма ежемесячного продовольственного талона, что моя мать получала в год, когда я закончила среднюю школу. Расскажи мне еще раз о твоих костюмах. Они хорошие?

Мэтт моргнул, затем пришел в себя.

— Знаешь что, неважно. Ты дерьмовый босс, Ленора. Ты не заботишься о своих людях, поэтому я нашел того, кто заботится. Что бы ты ни надеялась получить от меня, забудь об этом. Проклятие в моей голове лучше, чем все, что ты можешь бросить в него.

Мэтт повернул шею, чтобы впиться взглядом в Смирнова.

— А ты? Твои дни сочтены.

Дверь распахнулась, вошла Невада и встала рядом с Ленорой.

Лицо Мэтта побледнело.

— Мистер Бенсон, — сказала Невада.

Мэтт не ответил.

Невада подняла коврик за углы и сложила его пополам, обнажив темный пол под ним. Цепи скользнули в сторону с ее пути, отодвигая Мэтта, и снова выпрямились.

— Прошлой ночью Ксавьер Секада проткнул ногу моей матери куском металла, — сказала моя сестра.

Мэтт сглотнул и облизал губы.

— Мне жаль это слышать.

— Мне тоже. — Невада достала кусок мела. — Я думаю, нам с вами стоит хорошенько поболтать.

У меня зазвонил телефон. Незнакомый иностранный номер, начинающийся с 351. И что теперь?

Я махнула Берну. Он отключил трансляцию, и я приняла вызов по громкой связи.

— Превосходная Бейлор на связи.

— Меня зовут Кристина Алмейда, я глава Дома Алмейдов.

Женщина, молодая, с легким акцентом, не испанским, не итальянским, каким-то еще.