Рубиновое сердце

Юдифь, тем временем, увидела Иржи и, шепнув на ухо сопровождающему пару фраз, бросила локоть своего друга. Кокетливо поправила прозрачный шарфик на плечах и неспешно направилась к Измирским.

— Несравненная! — Иржи первым ухватил ее пальчики и поцеловал.

— Здравствуй, Юдифь. — Довольно холодно поздоровался Бернат. — Приятно видеть тебя такой цветущей и привлекательной.

Охранник из-за спин братьев пожирал глазами свою несравненную диву.

Дива проигнорировала всех, кроме Иржи.

— Я так рада тебя видеть, мой сладкий! Ты здесь с кем? Не вижу твоей спутницы. — Юдифь жадно заглядывала в лицо графу, надеясь, что он пригласит ее за свой стол. Но тот смущенно улыбнулся и взял за руку Йожефа.

— Мы сегодня вместе. Мой мальчик захотел немного погулять. — Иржи похлопал ресничками и улыбнулся Фаркашу. Тот, не долго думая, поднял их сцепленные руки и поцеловал пальцы Иржи.

У Юдифи вытянулось лицо. Она растерянно смотрела то на Йожефа, то на Иржи. А потом с ненавистью прошипела в глаза Берната:

— В этом виноват только ты! — И развернувшись на каблуках сразу на сто восемьдесят градусов, быстро пошла прочь.

— Мне кажется, ты зря это затеял! — заметил старший брат. — И девушек растеряешь, и сплетни пойдут.

— Девушки, в любом случае останутся. А сплетни разве отражаются на твоем бизнесе? С Юдифью я все равно помирюсь, а вот мэрова семейка спектакль вполне оценила.

— И чего творишь? Скажи мне, к чему тебе такая слава?

— Не хочу жениться.

— Ну и дурак! Будешь, как я: уже за пятьдесят, а семьи все нет, и не предвидится.

Они потихоньку подошли к столу. Бернат заранее извлек чехол с бриллиантовым колье. И, когда предыдущая пара ушла, он, раскланявшись со всеми, сказал:

— Прекрасным девушкам принято дарить прекрасные камни, — он открыл коробку и показал товар лицом, — но ни один камень не может затмить живой и очаровательной красоты госпожи Линды. Вы с каждым годом расцветаете все больше!

— Лепестки посыпались! — тихо сказал на ухо Йожефу Иржи.

Тот подавился смешком, глядя на три подбородка именинницы.

Женщины семейства благосклонно приняли подарок, и мэр предложил присесть Измирским рядом, за ближайший столик.

— Сожалею, но места я уже забронировал.

— Мы не прощаемся! — Линда призывно посмотрела в глаза Иржи.

Тот, прислонившись спиной к груди высокого охранника, мило улыбнулся:

— Конечно, нет!

Уже отойдя, Иржи услышал капризный голос Линды:

— Все равно я хочу только его!

— Пойти сделать пластику? — раздумчиво проговорил Иржи.

* * *

Как только они уселись за стол и заказали блюда, коммуникатор художника завибрировал. Тот достал и посмотрел, кого еще забыл он занести в черный список. Но нет, этот абонент ему был нужен. Сказав пару слов, он приподнялся, извинился и быстро пошел к служебному входу в зал.

— Куда это он? — насупив брови, поинтересовался Бернат у охранника.

— Возможно, за госпожой Эстер.

Женщина была великолепна: бордовое кружевное платье чуть ниже колен изумительно подчеркивало ее красивую фигуру, темные брови и водопад черных волос. Грим на лице был несколько резковат, но она — актриса, и ей выступать перед публикой. Немного полные ноги в черных туфлях на каблуке и черная маленькая сумочка довершали ее вполне гармоничный облик.

— Я восхищен! — честно сказал Иржи, наклоняясь к ее руке.

— Правда? — Эстер невольно искала в его взгляде отголосок того безумного чувства, охватившего недавно их обоих. — Я хотела Вам понравиться.

— Спасибо, прекрасная фея моих грез! Прошу Вас составить нам компанию в этот чудесный весенний вечер, когда розовый закат бросает последние отблески на бархатное ночное покрывало, и соловей, не смея более молчать, исполняет заветную песнь любви, а госпожа Линда справляет свой тридцать пятый день рождения…

Эстер перестала переживать и рассмеялась:

— Вот это все было сказано для меня, или Вы хотели подчеркнуть, что Королевой бала и Вашего сердца сегодня является дочка мэра?

— Конечно. — Емко ответил Иржи, подведя ее к столику. — Госпожа Эстер, прошу дозволения представить Вам моего брата Берната Измирского…

Тот встал и пожал даме руку.

— А также моего друга и компаньона Йожефа. Хотя Вы его уже видели.

Йожеф ограничился вставанием и поклоном. Иржи, отодвинув свободный стул рядом с братом, усадил женщину.

Под закуски и вино завязалась ни к чему не обязывающая беседа. Причем, Бернат старательно отмалчивался, крутя в руках бокал. Иржи рассказывал великосветские сплетни, периодически касаясь руки Йожефа. Эстер натянуто смеялась, не зная, как реагировать на все происходящее, и ждала, когда найдется хоть малейшая возможность остаться с художником наедине. Ей очень хотелось извиниться и намекнуть, что она, в-общем, не против…

Наконец, в зале приглушили общий свет, и на сцену вышел мэр, произнеся прочувствованную речь о том, как малышка росла-росла и превратилась в самую миленькую барышню города, руки которой добиваются многие замечательные люди.

— Добиваются. Только никак не добьют. — Допил бокал Бернат.

— Выбор слишком велик. Глаза разбегаются в разные стороны. — Добавил Иржи, намекая на легкое косоглазие именинницы.