Рубиновый Капкан. Игры кукловодов

После обеда Алекс вызвонил Аврама, приветливо поздоровался и попросил о встрече. Тот с радостью согласился. Аврам не первый год знал Алекса: прошло по меньшей мере 15 лет с момента продажи первых бриллиантов, которые Алекс продал в Нью-Йорке. Торговля давала им обоим неплохие деньги, соответственно оба испытывали удовольствие от встреч и работы друг с другом. Обычные сомнения в добропорядочности и состоятельности при первых встречах были в прошлом. Они были уверены друг в друге, когда дело касалось бизнеса.

Так получилось, что 5 лет назад единственный сын Аврама, Лёня прибыл в Ташкент погостить. Отец его был мультимиллионер с 8 цифрами верхнего диапазона на счете, да и у Лёни были сотни тысяч долларов на счетах. Спецслужбы подложили ему проститутку, затем, когда они были в постели, вломились в дверь и стали требовать отступные. Велась обычная прокачка, и его хотели склонить к сотрудничеству с узбекскими спецслужбами. Не тут-то было. Леня, рослый и статный, едва успев натянуть шорты, с ходу вломил оперу в штатском, второму дал в живот, но тут ему в бок уперся пистолет. Через минуту ему надели наручники и увезли в участок.

Через несколько часов, глубокой ночью Алексу позвонил Аврам. Наитие заставило Алекса, не отвечавшего на ночные звонки, поднять трубку. Аврам попросил выручить. Алекс, ничего не обещая, сказал, что сделает, что в его силах. Аврам плакал, умолял и просил прощения у властей республики за содеянное его сыном. Готов был вылететь первым же рейсом, любые бабки и т. д. и т. п. Еле успокоив Аврама, Алекс быстро оделся и поехал к своим знакомым, пока на сына не завели дело.

Через 2 часа его провели в СИЗО к Лёне. Они коротко поздоровались.

– Я тебя вытащу, не волнуйся. Не болтай и ничего не подписывай. Дай мне слово, что все сделаешь так, как скажу, – сказал Алекс. Тот кивнул. Еще через 5 часов Леня вышел из СИЗО, и Алекс вручил ему билет в Нью-Йорк.

– Вылет через 2 часа. Обещай мне, что не позвонишь отцу, а позвонишь мне, и я сделаю сюрприз для старика.

Леня не знал, как благодарить его. Слезы накатывались ему на глаза, курчавые немытые волосы спадали ему на лоб. Не выдержав царивших внутри него эмоций, он взял Алекса в охапку и стал целовать.

– Друг ты мне на всю жизнь. Друг, приедешь к нам, все сделаю для тебя. Эх, молодец ты какой!

Леня сдержал свое слово. Аврам звонил Алексу каждый час. Он умолял, разъяснял характер вспыльчивого сына, сетовал на свою молодость, что чего-то не доработал с воспитанием сына, мало уделял ему внимания. Алекс хладнокровно, как мог его успокаивал, говоря, что держит руку на пульсе событий. Оставалось ждать 14 часов, пока Леня долетит до дома. И вот, когда тот оказался на пороге отцовского дома, Леня позвонил Алексу. Он, в свою очередь, позвонил Авраму, который вновь начал говорить и говорить, волнуясь за сына.

– Леня у тебя на пороге, Аврам. Открой ему дверь, – произнес Алекс в трубку.

Тот, не отключаясь, пошел к входной двери. Раздались возгласы удивления, изумления, вперемешку со слезами старика и неописуемой радости. Так появилась вера в надежность и могущество Алекса в Узбекистане. Сильные мира сего стараются иметь дела как раз с такими людьми. И вот они вновь встретились.

– Шалом, Аврам, – произнес Алекс, как только он вошел в лавку. На входе висела золоченая вывеска «Appraisal of precious stones and jewelry» [27]. Аврам, склонившись над столом, что-то смотрел за перегородкой под микроскопом. Входящих клиентов от работников лавки отделяло пуленепробиваемое стекло, выглядевшее как обычный толстый пластик.

– А-а, Алекс, дорогой. Здравствуй! – произнес Аврам, раскрывая руки для объятий. Они тепло приветствовали друг друга. Аврам пригласил Алекса в свой внутренний кабинет, маленькую комнатку в 4 квадратных метра, заставленную шкафом и четырьмя сейфами. Аврам попросил на иврите чай, затем что-то произнес на фарси, и через несколько минут на столе появились узбекские чашки-пиалушки и чайник. Аврам явно хотел выглядеть гостеприимным. Оба стали справляться друг о друге, выпили по чашке чая и перешли к делу.

– Я огранил камни. Первые пять оказались высшей пробы. Я посадил их в оправу 18-каратного золота и продал их по 12 тысяч за карат. Моя работа, сам знаешь, сколько стоит. Я её удержал, и 20 % моих комиссионных. Эта сумма твоя, – он взял листок бумаги и стал писать ручкой. На ней была цифра в 250,000 долларов.

– Тебе наличными или на счет? Или купишь чего у меня?

– Деньги здесь?

– Часть. Сколько надо?

Алекс достал стодолларовую банкноту и написал на ней ручкой 125.

– Понятно, – произнес Аврам и стал открывать сейф. – Сейчас, – из недр сейфа Аврам достал завернутую сетку и положил перед Алексом. – Куда остаток перечислить?

– На мой счет в Чейз.

– Погоди минутку, – Аврам снова произнес что-то на фарси. В комнате появился его внук, на голове которого была надета кипа [28], а в руках у него был включенный ноутбук. Аврам достал записную книжку, уверенно ввел цифры в компьютер, не спеша перепроверил их и молча, уставившись в экран, подождал несколько мгновений.