Рубиновый Капкан. Игры кукловодов

– Ну, тогда по ходу операции. Связь между собой по запасным каналам, общение по данной теме за пределами посольства запрещаю вплоть до моего особого распоряжения.

Они разошлись. Разведка официальная, назовем её так, предполагала общение с нелегалами, которые делали основную работу. Вербовка же работниками посольства, за которыми постоянно следили их коллеги из других стран, проводилась не столь активно, по крайней мере, спрогнозировать успех на определенную дату было крайне сложно. Разработка источника требовала нескольких встреч, на которые порой уходили месяцы, нестандартного подхода, учитывая конкретный характер задачи и человека, к которому служба имела интерес. В данном случае характер лиц, находившихся на самой вершине Таиланда, значительно усложнял задачу.

С момента ареста Бута в Бангкоке каждый шаг военного атташе и его сослуживцев многократно фиксировался американцами. Соответственно Губанов запросил санкцию Центра по использованию дипломатических сотрудников, находившихся в подчинении МИДа в посольстве, в целях выполнения поставленной задачи. По большому счету он ожидал прибытия сюда нескольких российских групп из стран Юго-Восточной Азии, где присутствие российских интересов было четко обозначено: Китай, Гонконг, Малайзия, в меньшей степени Сингапур и Индия. Группы должны были дублировать друг друга, обеспечивая прикрытие и отход группы, выполнявшей основную задачу.

Они передавались ему в подчинение резидентами этих стран. У него же была роль режиссера, в то время как основной сценарий, детали которого постоянно менялись в зависимости от ситуации, составлялся в Москве. Легенда, которая напрашивалась для въезда в Таиланд, была туризм и бизнес, с паспортами ряда европейских и латиноамериканских стран.

Губанов задавался вопросом, почему не предусматривалась силовая акция – штурм тайской тюрьмы с освобождением Бута, позволившая раз и навсегда покончить с мифом о могуществе ЦРУ. Поэтому он исподволь готовил и этот вариант, задействовав агентуру на местный офис американцев, а также тайский МВД и МИД.

Наконец, если не удастся ничего сделать, становилось целесообразным физическое устранение Бута в процессе экстрадиции из Таиланда. К сожалению, нужно было предусмотреть и этот вариант: изощренные методы обработки американцами пленных в их закрытых тюрьмах ему были известны. В ход шло все, включая новейшие психотропные препараты, зомбирование сочетанием электрошоковых сигналов и т. д.: неизвестно, выжил бы Бут после всего этого, но в том, что из него вытрясут все, что он знает, не было никаких сомнений.

Практически вся разведывательная информация по Таиланду стекалась к Губанову. Из неё следовало, что на тайцев оказывалось сильнейшее политическое давление, в связи с чем они, скорее всего, будут вынуждены экстрадировать Бута в Штаты. Допустить это было нельзя: тот исключительно много знал о закрытых операциях по поставкам российского оружия в африканские страны, в воющие Афганистан и Ирак, тлеющие ненавистью к американцам Иран и Северную Корею. Бут был лично знаком с ключевыми игроками в Москве, диктаторами и правителями ряда стран.

Поэтому вывоз Бута в Штаты был бы равнозначен крупному провалу российской разведки за все постсоветские годы. Соответственно ставки в этой игре были невероятно высоки. Одного Губанов никак не мог взять в толк: почему в Москве так нерешительно действуют, какие же еще могут существовать соображения, чтобы бездействовать, когда ситуация медленно приближалась к необратимой черте.

В мае Губанов сумела наладить «многоканальный» доступ к закрытой информации в правительстве Таиланда, которую полковник тщательно сортировал, анализировал и дублировал в Центр. В середине мая стало известно, что тайцы на правительственном уровне приняли решение о выдаче Бута американцам. Ждать более было нельзя, и Губанов отправил шифрограмму в Москву, где просил санкцию на начало операции.

Вскоре план Губанова был одобрен в Москве. Об этом ему сообщил прибывший в составе правительственной делегации заместитель Иванова полковник Воронцов. Он имел дипломатический статус, но оппоненты Губанова резонно сочли, что его приезд связан с делом Бута. Получив карт-бланш, Губанов начал действовать. Был сделан перевод средств к оппозиционному движению Таиланда. Поскольку на прямые контакты работников российского посольства в Бангкоке с представителями оппозиции до окончания операции был наложен категорический запрет, работа аппарата военного атташе сводилась к координации деятельности прибывавших групп с агентурой, обработке информации и согласовании предпринимаемых ими действий с Москвой. Контакты с офисом оппозиции были возложены на двух крупных латиноамериканских бизнесменов, которые своим успехом были обязаны российской резидентуре в Бразилии.