Рубиновый лес. Дилогия

К городу, расположенному в низине под крутым холмом, вела широкая грунтовая дорога, спуск по которой занимал минут двадцать, а подъём – все сорок. Как бы мне самой ни хотелось посетить Столицу, я помнила наказ отца – может, это и был единственный город, где короля Оникса не считали вероломным завоевателем и искренне любили, но туда стекались торговцы со всего континента… А потому стекались и бандиты. Посещение многолюдных мест – это всегда риск для отпрыска богатого рода, а без сопровождения Соляриса этот риск увеличивался вдвое.

О прогулке в Рубиновый лес и говорить не стоило – пускай он никогда не вселял в меня страх, но и желание посетить его не вызывал тоже. Изумрудное море – дивное зрелище, но лишь в месяц китов, когда они возвращаются домой из неизвестных нам краёв, где пережидают зиму. В месяц воя же море тускнеет, скатываясь в унылый болотный цвет, и не представляет собой абсолютно ничего примечательного. Устье Тихой реки – тоже скучное зрелище, тем более что путь до неё занимает полдня, а погода нынче весьма непредсказуема. Ещё не хватало, чтобы метель застала нас в дороге!

Значит, остаётся…

– Сами увидите, – сказала я и толкнула Солнечную, уверенно выводя её за ворота и сразу сворачивая влево от тракта.

Там, за некрутым склоном, начиналась тропа, по которой можно было дойти до диких кленовых лесов и прекрасного озера, а затем, минув его, оказаться в подножии Меловых гор. По легенде, то тоже были киты, обращённые в камень принцем Мелом, единокровным братом королевы Дейрдре. Поговаривали, будто ночью, стоя на вершине, можно было услышать, как они поют.

– Итак, я готова, – сказала я, когда конь Дайре поравнялся с моим, а хускарлы немного отстали. Они всё ещё шли достаточно близко, чтобы в случае чего подоспеть на помощь, но достаточно далеко, чтобы наш с Дайре разговор нельзя было расслышать за скрипом снега под копытами лошадей. – Начинайте рассказывать свои истории.

– Вот так сразу? И никакого флирта да болтовни о прекрасных пейзажах? – ахнул Дайре, приложив руку к сердцу.

Я пожала плечами и лениво огляделась. Пейзажи вокруг действительно выглядели чудесно: стоило немного отдалиться от замка, как весь мир побелел, словно состоял лишь изо льда и голых скрюченных деревьев. Летом же здесь всё утопало в зелени, а дорога к озеру становилась практически непроходимой из-за кустов малины и красной смородины, которой можно было наесться досыта. Приставив руку козырьком ко лбу, я внимательно вгляделась в сухие поросли: на сугробах лежали следы маленьких лапок, явно заячьих, а ещё чуть дальше виднелись глубокие норы. Животные не боялись Соляриса, потому мы частенько встречали их на дорогах, однако сейчас вокруг было тихо. Даже ветер улёгся.

– С чего вы хотите, чтобы я начал? – спросил Дайре в лоб, наконец-то перестав притворяться, что его и впрямь интересуют красоты моего туата.

– С Мора, – так же прямо ответила я и незаметно поправила рукава плаща: стоило тем задраться, как блеск камней в наручах ослеплял и привлекал внимание. – На пиру вы назвали Мор «молочным». Я хочу знать почему.

Дайре ухмыльнулся так, будто мысленно делал ставки, какую тему я подниму первой. Пригладив перчаткой растрепавшуюся косу, он посмотрел вперёд – на острые шпили чёрных гор, возвышающихся далеко над можжевеловым лесом, – и произнёс так тихо, что на миг я подумала, будто ослышалась:

– Драконы любят молоко. Любят так сильно, как его не любят даже кошки. Это их слабость.

– Хм, никогда об этом не слышала. Да и Солярис ни разу не пил молоко при мне…

– Неудивительно. Наверняка он был там, в драконьем городе, когда это случилось.

– Когда случилось что?

– Когда люди убили тысячу детёнышей на глазах у их родителей, отравив молоко, которое те пили каждое утро с приходом торговых караванов.

Где-то в лесу хрустнула ветка – видимо, зайцы. Я хотела обернуться, хотела посмотреть на них и засмеяться, как смеялась в детстве, позабавленная пугливостью этих крошечных зверьков… Но вместо этого я во все глаза смотрела на профиль Дайре. Под его загорелой кожей ходили желваки, но он продолжал говорить:

– Люди испокон веков вели торговлю с драконами. Только торговцы в их городе и бывали. Ведь чтобы попасть в Сердце, нужно преодолеть Кипящее море и рифы, которые не смог пережить ни один человеческий корабль. Поэтому драконы сами относили торговцев в свой дом. Обменивали изобретения и драгоценности на вкусную пищу, которая не растёт на их скалистом острове. Молоко – одна из вещей, которые драконы вкусили лишь благодаря людям. Поэтому люди знали, что молоко распродаётся самым первым, ещё на рассвете… Точно так же они знали и то, что драконы – семейные существа. Для них нет ничего ценнее детёнышей. А скверны в молоке было ровно столько, чтобы она убила каждого ребёнка с одного глотка, но оставила в живых взрослых, испивших его. Молоко, как и смерть, предназначалось исключительно для детей.