Рубиновый лес. Дилогия

Сложив одно из них так, чтобы оно не мешало лежать на боку, Солярис расправил второе и накрыл нас им, как одеялом, спрятав от ветра. Я будто оказалась в хитиновом коконе или уютной палатке, только живой и тёплой. От моих прикосновений крыло слегка подрагивало и сжималось, как если бы Солу было щекотно. Судя по его сморщившемуся носу и выразительному взгляду, заставившему меня убрать руки, так оно и было.

– Перевернись на бок, – велел он, немного подтянувшись вверх на подстилке. – Так будет удобнее.

Я кивнула и послушно перевернулась, но, судя по дрогнувшему кадыку Соляриса, не так, как он ожидал: я выбрала тот бок, который позволил мне лежать к нему лицом, а не спиной. В тот момент, когда наши носы соприкоснулись, мне показалось, что белые щёки Соляриса в кои-то веки приобрели человеческий румянец, но то наверняка была лишь игра света – его крыло, полупрозрачное, искажало отблески огня.

– У тебя есть пара часов, чтобы поспать, – напомнил мне Сол, первым закрывая глаза.

– Хорошо, но сначала я хочу спросить…

– Что ещё? – простонал он.

– Ты ведь больше ничего не утаивал от меня, кроме Молочного Мора, правда? Я знаю о тебе всё?

Сол молчал всего несколько секунд, прежде чем ответить:

– Ты знаешь всё, не волнуйся.

Сердце Соляриса билось гулко, заглушая даже метель, свистящую на улице, и я прижалась к правой части его груди, чтобы послушать. Драконы были зеркалом людей абсолютно во всём – от расположения внутренних органов до привычек и ценностей. Может, они и старались походить на нас внешне, но по-настоящему никогда и ни в чём нам не уподоблялись. Они нас только превосходили.

Звук, раздавшийся в тишине спустя минуту после того, как я тоже закрыла глаза, лишний раз это подтвердил. Такой звук не издавали ни люди, ни даже животные – низкий, грудной, нечто среднее между кошачьим урчанием и волчьим гудением. Как колыбельная, этот звук вдруг заставил моё тело налиться свинцом, будто он пробуждал какой-то первобытный инстинкт, что был древнее всего на свете. В животе потеплело, как от пряного мёда, и стало так спокойно-спокойно, словно я лежала у себя в спальне в замке, зная, что Красный туман исчез, моя коронация ещё далеко, а отец в здравии и больше не презирает Сола.

– Сол… – пробормотала я сонно. – Что это за звук? Раньше ты никогда так не делал…

– М-м? Какой ещё звук?

Слишком уставшая, я не смогла понять, притворяется он или же правда не понимает. Но этот звук точно исходил от него: я чувствовала, как грудь и живот Сола слегка вибрируют, а дышит он чаще, чем обычно.

Подумав, что решение этой загадки уж точно может подождать, я прижалась к шее Сола лбом, позволяя себе утонуть в этой странной, мурлыкающей мелодии. Благодаря ей сон пришёл так быстро и легко, что в глубине души я даже немного разозлилась на Соляриса: если бы знала, что он умеет усыплять людей подобным образом, то, быть может, не страдала бы от бессонницы столько лет!

– Дикий, закат! Просыпайся, Руби. Живее, живее!

Почему-то каждый раз, когда мне удавалось в кои-то веки забыться сладким младенческим сном, меня будили толчками и криками. С трудом разлепив веки, всё ещё тяжёлые и неподатливые, я с трудом подняла голову и увидела, как сползает с меня кожистое крыло вместе с рукой Соляриса, обвитой вокруг талии. Целительный умиротворяющий звук больше не рвался из его груди. Зато рвались проклятия и брань, когда он, растирая красные и заспанные глаза, принялся тушить костёр.

Видимо, сладко уснула не я одна.

– Закат! – повторил Солярис так, будто я не поняла с первого раза, и ткнул пальцем за свод пещеры.

Отсюда было не разглядеть уходящего солнца, но я видела участки мраморно-серого неба над верхушками деревьев, ныне раскрашенные полосами апельсинового, шафранового и алого цветов. То действительно был закат. Однако, если меня не подводила память и знания географии, дорога от пещеры до замка не превышала восьми лиг – не так уж и много, чтобы заблудиться, даже если не успеем выйти до темноты. Тем более что Солярис видел в ночи так же хорошо, как и днём, а я знала здешние места как свои пять пальцев. Да и снегопад полностью улёгся…

– И чего ты так суетишься? – зевнула я, садясь на отрезе подстилки и неуклюже стягивая с себя кафтан, чтобы вернуть его законному владельцу. Хоть Солу и не доставило бы труда дойти до замка полуголым, у меня не было никакого желания подвергать его такому унижению. – Отец наверняка уже послал за нами поисковый хирд, так что нам в любом случае достанется. А вот Дайре мы, боюсь, упустили, это да. Но лошадь точно скачет не быстрее, чем летает дракон…

– Помолчи и собирайся! – огрызнулся Солярис, копаясь в холщовом мешке. – Я опаздываю на встречу. Вот, надень это, а то твоё платье ещё не высохло.

Он вслепую кинул мне на колени несколько старых тряпок из грубой сермяги в коричневых пятнах, пропитанных едким запахом плесени, земли и… навоза?

– Воняет, – поперхнулась я, удерживая одежду на расстоянии вытянутой руки кончиками пальцев.