Рубины для пяти сестер

– Я отдам, дай мне время.

– Время – деньги, сам должен понимать. И откуда ты собираешься их взять?

Леон сидел напротив Дохлого в низком неудобном кресле и проклинал тот день, когда ему пришла в голову дикая мысль – занять у того денег. Думал, если росли вместе, так он и простит ему, если что. Так не простил, сволочь, еще и проценты собирается накрутить. Нужно как-то протянуть время.

Как классически его развели! И кто! Баба, страшная как смерть, пропахшая пивом и дешевыми сигаретами. Он все-таки ее разыскал, спасибо Аське, помогла. В следующий приезд к ней Валентина она выспросила о мошеннице все, что тот знал. Даже адрес квартиры, которую Антипкина снимала в Оренбурге. Баба оказалась приезжей из захолустного городишка на юге страны.

Леон тут же метнулся по адресу и поймал ее прямо в дверях – она явно собиралась сваливать с этой квартиры. Выглядела она натуральной бомжихой, мальчишка, стоявший рядом, был тощим и болезненно бледным. От Антипкиной одуряюще воняло перегаром. Увидев Леона, она испугалась. Лепеча, что ее саму кинули, пустила жалостливую слезу, кивая на мальчонку. Пока они выясняли отношения, в подъезд вошли два «качка» и прямиком двинулись к ней. Не обращая внимания на Леона, один из них с ходу врезал ей по зубам. Пинками затолкав ее и ребенка в квартиру, вдернул туда за руку и Леона и захлопнул дверь. Узнав, по какому поводу тут находится Леон, он кивнул ему на выход. Кратко сообщив, что на бабе долгов немерено, а Леон в очереди самый последний: при любом раскладе ему ничего не достанется.

Леон вышел из обшарпанного подъезда и присел на скамейку рядом с дремавшим старичком. Он сидел и думал, куда же она дела деньги, которые набрала у таких же лохов, как он? Живет на съемной квартире, пьет дешевое пиво, одета в ширпотреб с вьетнамского рынка. Потом его осенило – за ней кто-то стоит. А как его достанешь? Вернее будет даже не пытаться – появится шанс остаться в живых. Тогда он думал, что уж с Пашкой он как-нибудь договорится об отсрочке.

Не договорился…

– Ну, что молчишь? Сроку тебе месяц, не отдашь, придется отрабатывать. – Дохлый усмехнулся.

Леон с ненавистью посмотрел на друга детства.

– А смотреть так сурово на меня не нужно. Помню я этот твой взгляд! Еще с прошлой нашей встречи. Хотел чистеньким по жизни прошагать? А Паша для тебя чем-то вроде подпорки стать должен? Не получится. Я, конечно, где-то даже испытываю благодарность – без тебя бы мне десятилетку не вытянуть. Только в жизни, Леончик, больше важна другая школа. В ней либо выживешь, либо тебя растопчут. Меня не растоптали. А сейчас я сам кого хочешь в дугу согну. Вот и ты, кандидат каких-то там наук, будешь на меня работать. Только ученые степени твои не пригодятся. В лучшем случае приставлю к кофеварке, станешь моих ребят кофеечком баловать. Что, не хочешь? Ищи денежки. А то могу твой долг цыганам продать. А они тебя на «работу» пристроят. Это наркота, дружок. Опасно и страшно. Да и конец известно какой: либо прирежут, либо сдохнешь от передоза! Топай давай! Через месяц жду! – Дохлый небрежным жестом указал на дверь.

Леон вышел из кабинета на негнущихся ногах. В висках стучало, перед глазами плыли круги. «В таком состоянии я не смогу вести машину, точно куда-нибудь врежусь! Но возможно, оно и к лучшему: нет человека, нет проблемы», – подумал он, садясь за руль и заводя двигатель.

Самара. Ляля

Глаза не открывались. Въедливый звук будильника пытался пробить пелену полузабытья. Снился предутренний сон, обычно четкий и кажущийся реальностью: из подъехавшего к их дому автомобиля вышел плечистый высокий мужчина с коротким ежиком волос на голове. Лица было не разглядеть. Вслед за ним, аккуратно поставив на асфальт ножки в модельных туфельках, выпорхнула миниатюрная женщина. От пары исходило свечение двух влюбленных. «Это же Дашка!» – подумала Ляля и открыла глаза. Цифры 273, последний штрих сновидения, растаяли, оставив после себя неясную дымку. Обрывки этого сна исчезали под дрожанием солнечных бликов, а она все еще старалась вспомнить что-то важное в нем. Машина, да, ей снилась машина с номером 273, Дашка и высокий мужчина.

Ляля потянулась за блокнотом и ручкой. Коротко записав сон, она перевернула одну страницу назад. Эти цифры приснились ей прошлой ночью все так же в предутренние часы. Но она так и не поняла, к чему их отнести, – их было больше, запись, скорее всего, походила на номер городского телефона.

Записывать сны Лялю приучила еще няня Нюша, считая их «вещими». И в самом деле, приснившиеся картинки частенько позже возникали и в реальной жизни.

На тумбочке громко запел мелодию «Армия спасения» мобильный, и Ляля, не отвечая, отключила вызов. Звонил муж, по привычке дублируя механический будильник.

Ляля в который раз подумала, что давно нужно было выставить таймер на мобильнике, а не ждать звонка от мужа. «Ладно, потом! А сейчас хорошо бы начать день», – отбросила она эту мысль, направляясь на кухню.