Рубины для пяти сестер

– Да, Леон. Браслет – наследство твоего отца. Ты знаешь, в каком времени нам довелось жить! Люди скрывали свое происхождение, боялись за себя и за своих родных. Я думаю, твой отец на мне женился лишь потому, что я была из простой семьи. Он меня никогда не любил. И я это знала. Этот браслет он подарил мне на свадьбу. Имя его матери – Антонина Печенкина. Училась она во Франции, там и встретила отца своего будущего ребенка. Так что ты немного француз.

– Так отец родился во Франции?

– Нет, здесь, в Оренбурге. Михаила, или как по метрике – Мишеля, усыновила акушерка, принимавшая роды у его матери. В семнадцатом году Антонина приехала на похороны своего отца в Беляевку. Она тогда уже была беременна. Видимо, когда беременность стала заметна, она решила вернуться во Францию, но не успела. В стране в то время был бардак и разруха. У нее начались роды. Ее положили в городскую больницу, там и родился твой отец. Для семимесячного ребенка он был на редкость крупным и здоровым. А вот Антонина так и не оправилась от преждевременных родов. Она умерла через день, назвав сына Мишель, наверное, чтобы хоть как-то об отце-французе напомнить. Документы при ней были: метрика о рождении и диплом об окончании университета в Гренобле. Из ценностей – один этот браслет. Тетя Надя, та акушерка, что принимала роды у Антонины, была соседкой по квартире моих родителей. Когда она принесла домой грудного младенца, мой отец, а он работал в милиции, помог ей оформить ребенка на себя. Он сразу понял по фамилии Антонины, чей это внук, семью Печенкиных знали в городе все, и они решили, что лучше для мальчика будет, если тот станет просто Михаилом Сергеевичем Сергеевым. Позже мой отец пытался найти кого-нибудь из семьи Антонины, но их особняк в городе был занят новыми властями. Он даже ездил в Беляевку, но нашел там лишь пепелище. Я родилась, когда Мише исполнилось десять лет. Мне кажется, что любила его всегда, сколько себя помню. В сорок первом его и моего отца в один день призвали на фронт. Мы остались в квартире втроем: я, мама и тетя Надя. В сорок втором пришла похоронка на отца, а через год умерла мама. Мы остались вдвоем с тетей Надей дожидаться Мишу. Он вернулся с войны в сорок пятом, цел и невредим. Поступил в институт и пошел работать на завод. По окончании школы мы с подругой решили поступать в педагогический в Куйбышеве. Из писем тети Нади я узнала, что Михаил женился и привел молодую жену к нам в дом. Поселились они в моей комнате. Конечно, приезжать домой на каникулы я не могла. И все-таки на распределении я выбрала Оренбург. Первым делом пришла в родной дом. Не знаю, поймешь ли ты, но твой отец и его мать были единственными родными людьми, к которым я могла пойти. То, что увидела, открыв дверь, было ужасно. Тетя Надя лежала в кровати, до подбородка укрытая одеялом. Запах в квартире стоял одуряющий. Первым делом я бросилась открывать окна. Тетя Надя могла говорить, но тело ее было неподвижно. Годом раньше она упала со стремянки и повредила позвоночник. Жена Михаила не выдержала и ушла, а потом и подала на развод, а также на размен квартиры. И теперь Миша разрывался между больной матерью и работой. Конечно же, я стала ухаживать за тетей Надей. Нагрузка в школе была небольшая, и я все свободное время проводила с ней. В один прекрасный момент нам пришлось уезжать из этой квартиры. Так мы оказались в коммуналке.

Леон слушал мать и думал, как же мало о ней знает. Его никогда не интересовало ее детство и молодость. Он всегда считал, что у таких скучных родителей не может быть интересного прошлого. Отец, хоть и был на фронте, закончил войну в звании сержанта и в боях особенно не отличился. А в их классе учился сын Героя Советского Союза и дети орденоносцев. Леону гордиться было некем.

– Мама, а как ты узнала, кто настоящая мать отца?

– Тетя Надя рассказала об этом мне, когда твой отец решил, что мы должны пожениться. А Михаил знал уже давно. Тогда же они и подарили мне браслет, единственное папино наследство. И показали старые документы. Само собой, обсуждать с посторонними такие вещи было не принято. Твой отец до самой смерти был благодарен своей приемной матери за то, что все сохранила, несмотря на голодные и сложные годы.

– А он никогда не пытался найти кого-нибудь из родственников своей матери?

– Конечно, пытался, он даже ездил в Беляевку, расспрашивал там местных. Но никто не знал, куда делись остальные сестры Антонины.

– Почему же вы мне никогда ничего не рассказывали?

– Время такое было. Это сейчас модно родственников именитых иметь. А тогда чем проще твое происхождение, тем легче было в жизни пробиться. Думаешь, стал бы твой отец начальником цеха, если бы его фамилия была Печенкин?

– А про французского папочку ничего не известно?

– Нет, Антонина ничего не рассказала тете Наде. Мы даже не знаем, была ли она за ним замужем, никаких документов, подтверждающих брак, нет.

– А где лежат бумаги отца?

– В письменном столе, в самом низу, в старой кожаной папке. Что ты задумал, Леон?