Рубины для пяти сестер

Пашку он пристроил в сборочный цех, где неплохо платили. Учиться тот не захотел. В восьмидесятых они уже смело определяли на сторону готовую продукцию, пользуясь всеобщим бардаком и получая неплохие по тем временам комиссионные. И ни разу не попались – он продумал схему и отходные пути до мельчайших деталей. Но на заводе они продолжали быть на хорошем счету, даже Пашка, наконец научившийся не показывать свой буйный нрав. Дохлов за время такой работы успел жениться, завести ребенка и развестись. Жена не захотела жить, как заявила, с будущим арестантом и ушла от него, прихватив дочь. А он погоревал для порядка и пустился прожигать жизнь. Виктору с трудом удалось убедить его не светиться с деньгами, время было смутное, власть неопределенная, рисковать не стоило. Сам он не женился, предпочитая по-тихому иметь чужих жен.

В восемьдесят первом на завод пришел молодой специалист Александр Соколов. Что-то было в нем такое, что Шерман его заметил. Соколов был как-то по-еврейски умен и осторожен. И тоже любил чужих жен. Они встретились на заводской вечеринке и сразу друг друга «сосчитали»: оба пришли на охоту на молодых специалисток, недавно покинувших студенческую скамью. Но в этот раз им обоим приглянулась не бывшая студентка, а полногрудая заводская буфетчица. Шерман, видя, как загорелись глаза у Соколова, мудро отошел в сторону. И не прогадал: тот попался, как карась на мормышку. А Шерман, ставший невольным свидетелем начинавшихся шашней, получил «материальчик» в досье. У него было много таких кусочков чужих биографий, из которых складывалась интересная мозаика людских слабостей и пороков. Пригодится ли ему или нет данная информация, он не знал. Но мудрая мама всегда говорила сыну, что Бог дал нам уши, глаза и память не просто так. Позже эта информация дала ему стабильный заработок, ручеек американских денег для безбедной жизни на исторической родине. Мама по-прежнему оставалась его главным советчиком и другом. Именно она, лишь раз пообщавшись с Соколовым, сказала, что тот добьется в жизни немалых благ. И посоветовала не терять его из виду. Поэтому, когда тот в девяностом открыл свою фирму, сначала пристроил туда охранником Павла Дохлова, а позже, когда Соколов прочно встал на ноги, сел на место главбуха. Причем сделал так, что Соколов его еще и уговаривал.

Только один раз в жизни он не послушал мамочку и чуть не поплатился за это своей мечтой. Он влюбился. Или подумал, что влюбился. Дашенька Нечаева работала в заводской поликлинике стоматологом, была тонка в талии и обладала такой улыбкой, что сердце опытного бабника екнуло. И он женился. Мать, не дожидаясь дня бракосочетания, собрала свои вещи и, посылая проклятия русской ведьме, окрутившей ее мальчика, уехала лелеять свою обиду в Житомир к родне. А у счастливого Шермана в положенный срок родился сын, как две капли воды похожий на него маленького. Он думал, сердце бабушки смягчится, когда она увидит этого ангелочка, и послал фотографию. Матушка поздравила сына с наследником, но не преминула упрекнуть, что он прервал род Шерманов, ведь мать ребенка была не еврейкой. Впрочем, загадочно добавила она, еще есть возможность поправить ситуацию. С этого времени они стали общаться часто, но лишь по телефону.

А между тем приближался день, который должен был стать последним днем пребывания Шерманов в этой стране. И встал вопрос, с кем он поедет туда. Решение пришло одномоментно. Чувства к жене поостыли, да и не хотелось опять огорчать мамочку. И родился план, рискованный, но дающий ему свободу.