Рубины для пяти сестер

— Тем более. Должна знать о его передвижениях и планах больше, чем другие. Завтра из Иркутской области вернется Артем, расскажет нам об этой загадочной девице. Что-то не нравится мне ее появление после стольких лет безвестности.

— А с Дохловым что будем делать?

— А куда он денется от наших оренбургских коллег? — усмехнулся Борин.

* * *

Леон отключился от разговора с Бориным и довольно улыбнулся. Зацепил-таки Пашку следак! Выходит, тот причастен к убийствам. Конечно, сам он пачкаться не станет, но вот его «шестерки» — полные отморозки. «Это что ж получается, он решил на меня два трупа повесить? Подонок! А я еще раздумывал, говорить ли о нем Борину! Хорошо, что сказал, а то бы получилось — прикрываю убийцу! — Леон разозлился. — Лишь одно непонятно: зачем ему убивать Голованова? Мотив какой? Или я чего-то не знаю?»

Звонок мобильного заставил Леона вздрогнуть. «Помяни, и вот оно. И не вовремя, еще не вечер!» — подумал он с еще более разгоревшейся злостью.

— Ну, что молчишь, язык проглотил? — Интонации в голосе Дохлого не предвещали приятной беседы.

— Что ты хочешь услышать?

— Отчет о проделанной работе, дружок.

«Издевайся, издевайся, скоро мало не покажется». Леон постарался успокоиться. Дохлый не должен был догадаться, что он все знает.

— Был у Соколовой. Поговорить толком не успели, пришли менты и меня забрали.

— Да что ты говоришь? За что же тебя, бедного?

— Проверяют всех, кто приходит к Соколовым, у них в прошлый понедельник взорвали машину во дворе.

Молчание на другой стороне затянулось.

— И больше ничего?

— Нет. А что еще может быть? Расспросили, отпустили. Но уезжать из города не велено.

— Плохо, Сергеев, плохо. Дело-то затягивается.

— Я, что ли, виноват?!

— А я?!

— Может, и ты…

— Не понял. Ты чем-то недоволен?

— Недоволен, что время уходит. Если бы ты меня не задержал своими «расследованиями», я уже давно бы встретился со всеми.

— Что тебе сейчас мешает?

— Ничего, кроме того, что я в поле зрения наших доблестных органов нахожусь. Нормально, что я подозреваемый, да?

— Но ты же не взрывал машину, надеюсь?

— Так ведь пока и не нашли того, кто это сделал!

— Тогда и не гони волну. Иди к своей сестрице и забирай побрякушки. Пора долги отдавать.

— Слушаюсь и повинуюсь, господин.

— Ладно. До связи.

«Придурок! Быдло! — К Леону вернулась его прежняя злость. — Погоди, сядешь надолго — за двойное убийство хороший срок дадут! А когда выйдешь, меня в этой стране уже не будет». Мечта о сытой беспечной жизни вернулась вновь. Когда-нибудь вся эта канитель с наследством закончится. Жаль, конечно, придется разбежаться с сестричками в разные стороны — не простят они его за причастность к их бедам. Но он это переживет. Лишь бы Дохлый не догадался о том, что его вычислили, раньше времени.

* * *

Дохлый, зажав мобильник в руке, задумчиво разглядывал цветовое пятно на стене кабинета. Эту абстрактную картинку нарисовала его нынешняя жена, Юлька. Бывшая «миссис Теплый Стан» ничего не умела в этой жизни, кроме как тратить деньги и малевать такие вот шедевры. Пашка вспомнил свою первую жену Светлану, так подло бросившую его, как только он принес первые хорошие бабки вместо тех копеек, на какие они жили. Как она ему тогда процедила сквозь зубы: «Дохлов, теперь, когда ты начал „делать деньги“, я со спокойной совестью могу „уносить ноги“». Она забрала дочь и уехала к матери в Воронеж. Он посылал ей щедрые алименты, но переводы всегда возвращались невостребованными. Ехать к ней и унижаться Пашка позволить себе не мог. Так и получилось, что не видел, как выглядит его повзрослевшая дочь, хотя знал, что он уже дважды дед.

Что-то не понравился ему вчера голос школьного дружка. Появилась в нем некая хамоватость, исчезли просящие нотки. Рассказал про его участие в деле с камешками? А собственно, что ему могут предъявить, кроме спонсорства друга детства? Ну вот такой он, Пашка Дохлов, добрый самаритянин! И все равно, как не вовремя! Даже если Сергеев не успеет забрать все камешки у сестричек, что было бы неплохо, эта последняя сделка с Торговым банком позволит ему смыться из этой страны куда-нибудь, где много солнца и соленой воды и нет этих тупых дружков по зоне и «клиентов». Он прикупит домик на берегу морского залива и будет каждый день потягивать пиво, сидя на террасе в плетеном кресле…

Погрузившись в мечты, он не заметил, что в кабинете уже не в одиночестве. Один из тех, кого он только что мысленно обозвал «тупым дружком», стоял перед ним, скрестив на груди руки с огромными кулачищами. В лице громилы не было ни проблеска ума. Дохлый поморщился.

— Ну, что у нас там?

— Там, это… пришли к нам.

— Кто? Говори, не мямли!

— Говорят, из налоговой. Они сейчас в бухгалтерии.

— Какая еще, к черту, налоговая!