Рубины леди Гамильтон

Светлым субботним утром Александр Рыжиков, едва проснувшись, вышел на балкон. Он даже не заметил, что в городе наступила весна. Казалось, совсем недавно наступил Новый год, потом девочки на работе поздравили их с мужским праздником, затем на Восьмое марта он всем им привез по букету цветов. Поднимали бокалы за милых дам и за первый весенний праздник, хотя за окном еще вовсю валил снег. Он привык смотреть на мир через окно своего офиса или автомобиля. А весна, оказывается, вот она – перед носом! Обесцвеченные долгой зимой, унылые городские пейзажи быстро раскрасились сочной зеленью травы, на деревьях, прогоняя прочь зимнюю тишину, защебетали птицы. Как же вовремя Левашов решил вытащить его за город! Это, должно быть, очень даже символично – в один и тот же день ощутить приход весны и отправиться на встречу с юностью.

Александр вернулся в спальню и подошел к огромному, во всю стену, зеркалу. Оттуда на него смотрел зрелый, довольный жизнью мужчина, со слегка заросшим жирком, но все еще вполне атлетическим телом. Он с глубоким вдохом втянул живот, затем выдохнул. «А ведь когда-то я был тощим, как жердь. Надо бы походить в спортзал», – констатировал Рыжиков.

– Трезорка! Пошли гулять! – позвал он свою борзую. Привычной бурной, радостной реакции не последовало – собака подошла и уставилась на хозяина печальными глазами.

– Что же ты хандришь, Трезорка?! Гулять идем!

Он натянул джинсы и свитер, набросил куртку, взял поводок и пошел с собакой во двор. На улице псина тоже повела себя странно: она не полетела стремглав на лужайку, а осталась возле своего хозяина.

– Уж не заболела ли ты, подруга? – встревожился Александр.

Нос у Трезорки был мокрым, глаза ясными, как у вполне здорового животного.

– Смотри, красота какая! И теплынь – почти лето, – принялся он успокаивать свою питомицу. – Ну, что ж ты от меня не отходишь? С тобой мне сходить по твоим делам, так, что ли? Мне не трудно, пошли!

Он прошелся по двору, наслаждаясь свежестью апрельского утра. На площадке он немного повисел на турнике. Подтянулся десять раз, затем попытался пройти по вкопанным в землю шинам. Снаряд сей требовал изрядной сноровки и спортивной обуви. Рыжиков не удержался в своих туфлях от «Gucci» и скатился в траву. Около носка его левой ноги что-то блеснуло. Он пригляделся – и увидел… золотое кольцо. Крупные, темно-красные, с фиолетовым оттенком рубины украшали изделие. Как искорки, мерцала вокруг рубиновых искр россыпь бриллиантов. Рыжиков подивился этой дорогой находке, протер кольцо лацканом куртки и, полюбовавшись, сунул его в карман.

Чем меньше времени оставалось до его поездки в Разлив, тем большее беспокойство проявляла собака. Она тыкалась мордой в его колени, скулила, касалась его лапой, умоляюще взирая на него своими умными выразительными глазами. Трезорка явно не желала отпускать своего хозяина…