Рублев

В Андрониковой обители жива была память о миновавших великих событиях, которые пришлись на время рублевской юности. На монастырском дворе среди иных могил — одна братская. Здесь лежат погибшие на Куликовом поле. По обычаю над такими могилами — памятная часовня, малая деревянная избушечка с крестом наверху. В полутьме, если зайти в нее, при свете неугасимой, всегда горящей лампады можно было различить лики икон, что написаны монастырскими мастерами в вечную память сложившим свои головы за ближних, за русскую землю. Еще при жизни Дмитрия Донского и Сергия Радонежского установлен по всей Руси особый день поминовения убиенных воинов. Каждую осень, в субботу перед 26 октября — днем памяти Дмитрия Солунского — творилось это воспоминание, называвшееся в народе Дмитриевской субботой. По преданию, начало празднованию положено в Троицком монастыре, куда после Мамаева побоища приезжал великий князь и сам Сергий совершал заупокойное служение по погибшим на поле Куликовом.

Сохранилась до наших дней и драгоценная пелена 1389 года. Скорее всего она была вложена в Спасо-Андроников монастырь и в описываемые годы украшала его деревянный собор.[20] И это дивное произведение древнерусских мастериц, шитое разноцветными шелковыми нитями по рисунку прекрасного художника, было памятью о той же трудной победе. Рублев должен был видеть здесь эту пелену. Наверное, по обыкновению своему Андрей не однажды размышлял над тонким ее художеством, но главное — над замыслом необычно подобранных изображений. И тогда ясной становилась для него мысль собрата по искусству. Посреди пелены — Нерукотворный образ Спаса, строгое лицо с проникновенным взглядом. Может быть, этот образ был в чем-то схожим с главной монастырской иконой или с ликом, который осенял русских воинов с княжеских знамен-хоругвей в грозный день битвы? Перед ним предстоят в молении святые… Это как будто сделано по обычаю. Но так может показаться лишь на первый взгляд. А присмотришься к лицам да надписям, в которых поименно назван каждый из предстоящих, откроется не только общепринятое и привычное. Ведь здесь помещены русские люди — и давно жившие, и почти современники. Вот они в светлых одеяниях предстательствуют — видно, это важно подчеркнуть художнику — за русскую землю и ее народ.

Вот Максим, который перенес из Киева в Северо-Восточную Русь митрополичью кафедру, и Владимир на Клязьме стал благодаря ему церковной столицей всех русских земель. И тут же Петр, он передал Москве это важное наследие. А вот — мысль художника развивалась здесь последовательно и ясно — грек Феогност, который жил уже в Москве, украшал Московский Кремль и оставил своим преемником по кафедре не византийского выходца, а русского Алексея. И сам Алексей, его

Рублев помнил еще живым, тоже изображен здесь — друг Серпия, воспитатель Дмитрия Донского и основатель здешнего монастыря. Дальше Рублеву нетрудно уже было уразуметь, по какой причине подобраны святые, что изображены в ряд внизу пелены. Первые русские князья — страдальцы воины Борис и Глеб, победитель зла мученик Никита, любимый на Руси Никола, в честь которого сразу же после Куликовской битвы в окрестностях Москвы, в местности, называемой Угрешь, великий князь-победитель основал монастырь. Алексей — человек Божий, покровитель митрополита, и покровители куликовских героев Дмитрия Донского и Владимира Андреевича: Дмитрий Солунский и Владимир — креститель Руси. А по краям пелены — ряды ангелов, небесное воинство. Хорошо был понятен и памятен замысел этой пелены, сделанной по заказу вдовы Симеона Гордого, великой княгини Марии. Историческая миссия Москвы представлена здесь соотнесенной с высшей волей и правдой. История освящалась напоминанием о былых героических временах, об участии в общем деле молодого тогда Спасского монастыря. Не исключено, что в начале XV века в обители, над входными вратами в нее, существовал уже небольшой деревянный храм Рождества Богоматери — праздника, день которого совпал с Куликовской битвой, а рядом с собором — церковь архангела Михаила, воеводы небесных воинств.

Как память тех лет хранил монастырь все, что связывало его короткую еще историю с Сергием Радонежским. Неподалеку от врат обители указывали на место, где митрополит Алексей встречал, почтительно и торжественно, идущего в Андроников Сергия. Не исключено, что при Рублеве тут стояла часовня.[21] Так же могло быть отмечено место, где игумен Андроник прощался со своим учителем, когда тот отправлялся в Нижний Новгород мирить «которящихся» между собой князей. До сих пор на этом месте, на нынешней Тулинской улице, стоит часовня, но уже не деревянная, как в древние времена, а выстроенная из кирпича в древнерусском стиле в конце прошлого столетия.