Рублевка и ее обитатели. Романтическое повествование

Надо отметить, что в вышеописанных местах Славского муниципального района Калининградской области находился охотничий дом «Паит», упоминаемый с середины XIX века. Роминтен посещали император Николай II с императрицей Александрой Федоровной и министр финансов России граф С.Ю. Витте. В дошедших до нас воспоминаниях С.Ю. Витте читаем: «…Роминтен — охотничий замок. Он представляет из себя простой двухэтажный деревянный дом, против которого находится другой дом, тоже двухэтажный, еще более простой конструкции. Вторые этажи обоих домов соединяются крытою галереею. Большой дом и часть второго этажа меньшого дома занимают их величества, а остальные помещения — свита и приезжающие…»

Когда в Германии у власти оказались нацисты, должность начальника имперской охоты получил Геринг. Он наведывался в «Паит», перестроил дом, получивший в народе название «дача Геринга». С легкой руки некоторых журналистов даже оленей, о которых я веду рассказ, стали именовать «оленями Геринга». Мне понадобились длительные поиски в архивах, чтобы доказать, что «наши олени» не имеют ничего общего с этой мрачной личностью, а хранят свою историю, живую и яркую. Их имя — «олени Палленберга» — немецкие олени с нашей российской пропиской.

Если перед мемориалом героям Великой Отечественной войны в селе Успенском повернуть направо, к Николиной Горе, то в отдалении на холме взору предстанет белоснежный корабль, словно плывущий в зеленых волнах леса в сторону Москвы. Это и есть главный корпус курорта «Сосны». К нему примыкает целый квартал многоэтажных зданий — поселок Сосны. Надстройка над главным корпусом, роднящая его с кораблем, вздымается на высоту 35 метров. Там устроена смотровая площадка, на которую в корпусе ведет винтовая лестница. Но кто тот зодчий, чьими трудами спроектирована эта здравница? После долгих поисков я получил однозначный ответ от ныне здравствующего военного строителя В.И. Целуйко (род. в 1930 году). Десять лет, с 1964 по 1974 год, он работал главным инженером, а затем и директором в «Соснах», он-то и назвал мне имя архитектора главного корпуса курорта «Сосны» — это Борис Михайлович Иофан (1891–1976).

Б.М. Иофан

Есть созидатели, творения которых широко известны, а имена самих творцов полузабыты. Вот неполный перечень шедевров, которые проектировал и строил Б.М. Иофан. Это, прежде всего, проект Дворца Советов (1931–1938), грандиозного сооружения, долженствовавшего стать главной вертикалью Москвы. Здание должна была венчать огромная статуя Ленина. О грандиозных масштабах сооружения говорит следующий факт: в первой фаланге указательного пальца простертой руки вождя предполагали оборудовать руководящий кабинет. Осуществить проект помешала Великая Отечественная война. Тогда свинцовые листы с крыши Дворца Советов пошли на нужды фронта.

А вот осуществленные проекты Иофана: комплекс знаменитого Дома на набережной в Москве (1928–1931), санаторий «Барвиха» (1931–1935) и дом отдыха «Сосны» (1931–1934) под Москвой, станция метро «Бауманская», павильоны СССР на Всемирных выставках в Париже (1937) и в Нью-Йорке (1939), высотное здание МГУ им. М.В. Ломоносова. Ему же принадлежит идея скульптуры Веры Мухиной «Рабочий и колхозница».

Экскурсию по санаторию «Сосны» и его окрестностям мне устроил один из его руководителей Роман (Антип) Ильич Саиая — энергичный и внимательный, не оставляющий заботами ни одно из здешних мероприятий. Попутно, знакомя с достопримечательностями, он успел поведать мне историю своего родственника, заслуженного мастера спорта В. Саная, который в свое время наряду с Алексеем Хомичем успешно защищал ворота московской футбольной команды «Динамо».

Он же обратил мое внимание на дубы, стоящие у кромки обрыва над рекой. Ничего подобного мне прежде не доводилось видеть: два ствола с шумящими кронами стояли рядом, но одна ветвь была общей для обоих деревьев; она, эта ветвь, выходила из одного ствола и входила в ствол соседнего дерева. Словно кто-то всемогущий провел над ними операцию аортокоронарного шунтирования. Полюбовавшись на невиданное чудо природы, я подумал о том, что мой спутник здесь очень на месте и даже фамилия его Саная — значащая: ведь на латыни sanatio как раз и означает «лечение, оздоровление».

Мой гид, озабоченный неотложными делами, вскоре меня покинул, а я решил пойти к реке. Сделал несколько шагов, «как вдруг очутился над страшной бездной». Здесь в своем повествовании я беру в кавычки слова И.С. Тургенева из его рассказа «Бежин луг» в «Записках охотника». Только действие рассказа происходит у великого писателя на Орловщине и с наступлением ночи; я же оказался над бездной у нас в Подмосковье ясным майским днем.