Ручная кладь

Теперь нужно идти на работу. Время только восемь, кроме секретарши в офисе никого нет. Она сажает меня в переговорную комнату, там стоит для меня компьютер. «Эти уроды не то, что рабочее место мне не подготовили, не поставили даже операционную систему, хорошо хоть компьютер дали.», — думаю я и устанавливаю на компьютер все, что на нем должно быть. Время только 9 утра, когда приходит Пит, для него это неожиданно рано. Пит француз, на самом деле его зовут Питер, и он ненавидит, когда его зовут на американский манер Пит. Он борется с этим всеми доступными ему способами: не отзывается, всякий раз поправляет, но это ничего не меняет — все равно его называют только Пит. Он помнит, что родился во Франции и очень этим гордится, он ненавидит американский фастфуд, разговоры про еду и вообще американский образ жизни. Он другой, ему здесь тошно, он не забывает всем и каждому это по несколько раз рассказать. Он ругает либералов, за то, что они не достаточно либеральны и консерваторов, за то, что не очень консервативны, он ругает правительство за то, что оно плохо правит и пробки на дорогах, просто за то, что они есть. Он страшно рад меня видеть, хотя недовольно ворчит, и тащит к себе в комнату, несмотря на вопли секретарши. Ему нужно с кем-то поделиться и он рассказывает последние новости из своей жизни и жизни компании. Мы не виделись почти четыре года, и я понимаю, что это надолго. Он недавно закончил обучение Джаве, и теперь будет переписывать проект с Си на Джаву. Ему не терпится похвастать своими разработками. Пит хороший сишный программер, но рисовать красивые интерфейсы, это явно не его профиль. Я смотрю на убогие менюшки и про себя надеюсь, что ему это не доверят. Пока мы заняты обсуждениями дальнейших планов, то есть я слушаю непрерывающийся монолог Пита, подтягиваются и остальные. Сегодня будет начальство и поэтому все в костюмах, включая меня, Пит тоже неохотно завязывает галстук, который держит для таких случаев на работе. В 10 нас всех собирают в «конференс руме» и выступает бос. Затем несколько человек делают презентации, потом идет обсуждение планов. К двум часам нас отпускают на ланч. В честь приезда начальства, нас кормят бесплатным обедом. Обед конечно не бог весть, но есть можно. Пит морщится, говоря, что он не понимает, как это можно есть, но все же ест, ограничиваясь правда салатом из овощей и десертом. Я ем все подряд. Остальные делают бутерброды: на булку, кладут капустный лист, а сверху мясо с макаронами, это здесь называется сенгвич. Я стараюсь на «это» даже не смотреть.

После ланча нас снова собирают. Я спрашиваю у Пита

— Я просто отвыкла или что-то наш митинг затянулся?

Он неохотно делится со мной новостью, которая явно не радует: ходят сплетни, что компания продает часть бизнеса, поэтому теперь такое нашествие начальства не редкость.

Наконец у руководства находится время и на меня. Мне дают визитку риелтора, который поможет снять жилье, я подписывают контракт и кучу бумаг о том, что обязуюсь делать и не делать. Вскользь интересуюсь по поводу медицинской страховки, по контракту они обязаны ее предоставить. Обещают на неделе: подъедет представитель, оформит со мной договор.

Звоню риелтору, договариваемся, что она подъедет к шести. В списке пять адресов, проезжаем все, ни один ни гуд и дорого. Мебели мало, хотя я просила с мебелью, площадь небольшая, а денег хотят много. Выбираю ближайший к работе. Мебели маловато, есть только кухонная, и кровать. Забираю чемодан из гостиницы, составляю договор с риелтором, плачу залог и за два месяца вперед. Квартирка, а вернее студия совсем небольшая, без балкона. Крашенные светлой краской унылые стены, на полу не первой свежести, затертый серый ковролин. Большое окно выходит в парк, занавесок на нем нет. Тускло светят несколько вмонтированных в потолок галлогеновых лампочек. Все это создает впечатление временности, вокзальности. Это так не похоже на то, о чем я мечтала. Ложусь на кровать и пытаюсь сжиться с мыслью, что это теперь мой дом.

Работа наваливается просто комом. Дни пролетают настолько быстро, что я просто теряю счет времени. Бассейна нет, чтобы хоть как то прийти в себя, вечерами бегаю вдоль дороги. Периодически, останавливаются водители проезжающих мимо машин, предлагают меня подвести. Работа движется довольно быстро, хотя от плана мы все равно отстаем. Пит приходит не раньше десяти, и еще час приходит в себя — пьет кофе и плачется в жилетку, о своей нелегкой жизни. Я его слушаю, и сочувствую. У меня все в порядке, нет ни пробок, ни жены с претензиями, ни необходимости посещать рестораны. У меня есть дом с кухней и душем, а в душе всегда есть горячая вода, даже летом. Мне регулярно платят зарплату, и даже оплатив квартиру, у меня все равно остаются ежемесячно несколько тысяч долларов. Я скучаю по сыну, и, заходя в магазин, всякий раз покупаю ему набор Лего. У меня проблемы с языком. Я говорю с ошибками, но я это знаю и стараюсь больше слушать, улыбаться и поменьше говорить.