Ручной Привод

– Сломался, великий инквизитор?

– Бога нет!

– Тогда почему ты бесишься?

– Сволочь!

– Не можешь простить, что тебя отправили в ад?

И Ясень взорвался. По-настоящему. Позабыв обо всем, кроме переполнившей его обиды. Сжал кулаки и, потрясая ими, выплеснул на Карбида все, что накипело, что держал в себе и чем не делился ни с кем. Проревел то, что прятал несколько сотен лет:

– Он не должен был так поступать! Не должен! Я нес имя Его! Я нес знамя Его! Я верил! – Виктор чувствовал, что на глазах выступают слезы, но не сдерживал их, не хотел сдерживать. – Я ведь левша, понимаешь?! Ты понимаешь, скотина? Я – левша! Мне приходилось быть святее всех, чтобы удержаться. Чтобы ни в одной, даже в самой тупой и подлой голове, не возникло подозрений! А знаешь, как трудно переучиваться? Менять левое на правое? Не путаться. Постоянно, каждую секунду контролировать себя. И верить… Истово верить, по-настоящему, потому что фальшь видна. – Виктор сделал еще один шаг назад. Молодой монах. Старая «искра». Человек, похоронивший свою боль и вдруг осознавший, что могила эта – лишь декорация. – Я верил. Иногда мне кажется, что верю до сих пор. Я карал тех, кто отринул Его. Я отправлял на смерть? Да, отправлял. Во имя Его. И что я получил? Меня не пустили в Свет. Меня!

Виктор не искал жалости или сострадания. Он выплескивал обиду, злость и непонимание. Он принял свою участь, потому что не мог не принять, однако не смирился.

– Представляешь, Карбид, моя «искра» оказалась слишком темной для вашего Царства. И никто не посчитал тех, кто уверовал благодаря мне, кого я спас от происков нечистого и кто ушел к Свету.

Ясень снова шагнул к Герману. Но на этот раз в жесте не было агрессии или напора. Он просто сделал шаг навстречу, чтобы произнести последние фразы без надрыва, чтобы не прокричать их, а медленно и негромко промолвить.

– Знаешь, что самое интересное, Карбид? После всего того, что со мной произошло, после предательства, после… – Голос дрогнул. – Я ведь совсем не изменился. Мне нужно верить. Мне нужно служить. Ты говорил об обиде на Бога – она умерла двести лет назад. С тех пор я снова в строю. Только в другом строю. Я снова честен с самим собой и с теми, кто рядом. И я снова веду других.

– Но ведь ты попросился сюда, – тихо ответил Герман. – Значит, ты продолжаешь искать.

Не успокоился. Не принял покорно свою участь. Встал в другой строй, но где-то в глубине помертвевшей от обиды «искры» продолжил верить. Продолжил, хотя признаваться в этом не хочет даже себе.

– Здесь обычное место, Карбид, а Ручной Привод – обычный механизм. Вы все тут рехнулись, но это нормально для одержимых идеей мессианства. Я – не такой.

– Ты найдешь себя, Ясень, – мягко произнес Карбид. – Теперь я знаю точно.

* * *

– Антоша, если ты убьешь его, я не выйду за тебя замуж!

– Милая, но если я его не убью, то не получу контрольный пакет металлургического комбината!

– Антоша, но ведь у нас есть карта пиратского клада…

«Что за голоса? Что за идиотские карты?»

Олег разлепил глаза.

– Я люблю тебя сильнее жизни!

– Я тоже люблю тебя, Антоша!

«Телевизор!»

Черный японский ящик деловито бурчал каким-то сериалом.

«Я что, уснул перед телевизором? Средь бела дня?!»

Получалось – да, уснул. Олег поднялся с дивана, потер левый висок – голова побаливала – и выключил телевизор.

«Ничего удивительного – устал».

Несколько дней на нервах не прошли даром.

Молодой человек вышел на кухню, попил холодной воды и задумчиво посмотрел на рассыпанные по столу фотографии.

«Юла, Юла, Юла… Неужели ты на самом деле оказалась в машине маньяка?»

Нет!

Нет, пока не доказано обратное.

«Я должен поговорить с Германом!»

Именно с ним и начистоту. Ничего другого не остается. Герман был последним, кто встречался с Юлой. Герман странно вел себя при встрече и… и Герман был единственным, кого Олег не видел во время своего кошмарного сна о «Малой Земле». Не было Германа и не было Юлы. Это знак.

«Да, наверное, это знак!»

Олег торопливо собрался и выскочил из квартиры.

– Я проявил слабость, – холодно произнес Ясень. – Больше подобное не повторится.

Это были первые слова с тех пор, как Виктор закончил свой страстный монолог. Они с Карбидом спустились на первый этаж, вышли из корпуса, направились к «Малой Земле». И лишь пройдя половину пути через парк, Ясень подал голос.

– Тебе нужно было высказаться, а я оказался рядом, – невозмутимо ответил Герман. – Все в порядке.

– Ты меня спровоцировал.

– А кто начал хамить?

Что ответишь? Ничего. Ясень поджал губы.

– Я не нуждался в психотерапевте.

– Хорошо, – согласился Карбид. – Пусть так.

– Я ни на кого не обижен.

– Не сомневаюсь.

– Я…

– Герман!

Ясень и Карбид одновременно повернулись и уставились на торопливо приближающегося Олега.

– Герман, нам нужно поговорить!

– Старый знакомый? – тихо поинтересовался Виктор, внимательно разглядывая парня.

– Новый знакомый.

– Ему страшно.

Развитая «искра» без труда различает все оттенки владеющих человеком эмоций.

– У него беда, – негромко ответил Карбид.

– И ты, конечно, бросишься на помощь?

– У меня нет выбора, ведь в его беде виноват я.

– Что?!