Ручной Привод

Дальше все пошло, как обычно. Парня дернуло. Затрясло. Он покраснел от натуги, выпучил глаза, изогнулся, ухватился рукой за стену и стал медленно опускаться на землю.

– Припадок? – предположил начальник смены, которого, в отличие от Виктора с Карбидом, изрядно удивило поведение объекта.

«Наездник», – вздохнул про себя Ясень.

– Возможно, его отравили, – хмуро бросил Герман, ругая себя за то, что поленился загипнотизировать клиента на время сеанса.

Бритый с сомнением качнул головой, но промолчал.

Едва парень коснулся рукой асфальта, как двое выскочивших из внедорожника ребят ловко подхватили его под руки и затащили в салон. Машина сорвалась с места.

– Может, они ему помочь хотели?

– Вроде того, – согласился Карбид и, всем своим видом давая понять, что разговор окончен, приказным тоном попросил: – Скопируйте нам, пожалуйста, эти записи.

– Протокол составлять будете?

– Пока в этом нет необходимости. Если записи станут уликами, мы вернемся. А пока я прошу об услуге.

Начальник смены оглядел Карбида, но спорить не стал. Кивнул:

– Без проблем.

И открыл тумбочку в поисках чистого диска.

– Спасибо.

Получив записи и попрощавшись, Герман и Виктор вышли из здания, однако переулок не покинули. Остановились напротив особняка Розгина. Карбид закурил, Ясень прислонился спиной к стене. Пару минут молчали, собираясь с мыслями, затем Виктор поинтересовался:

– К адвокату пойдем?

– Пока рано, – качнул головой Герман.

– Он может знать, кто похитил парня.

– Парень уже освободился. Или освободится в ближайшее время. В любом случае, сейчас нам его не достать, а показываться адвокату не имеет смысла.

Виктор понял, что имел в виду напарник. Если похищение случайно совпало с моментом вторжения «наездника», то бандитам можно только посочувствовать – скорее всего, они уже мертвы. Обычные люди не способны соперничать с раскрывшейся «искрой». Но если похищение было прикрытием, способом увезти «наездника» от комендантов, то есть – частью операции по проникновению на Землю очередного нелегала, сразу хвататься за единственную ниточку не следовало. Лучше выждать и все как следует проверить.

Ясень помолчал, но уже через несколько секунд задал следующий вопрос:

– Они всегда так дергаются?

– Во время обмена?

– Да.

– Всегда, – подтвердил Карбид. – Вытеснение «искры» – очень сложный процесс, требующий от «наездника» огромной мощи. У некоторых вообще не получается занять тело, их отбрасывает обратно. Большинства хватает лишь на успешную атаку, они вытесняют «искру» жертвы, но так долго приходят в себя, что мы берем их непосредственно в точке обмена. Даже не берем, а подбираем. Уходят только самые сильные.

– Сильных много?

– Каждый десятый.

Остальные чересчур самоуверенны. Даже раскрывшиеся «искры» далеки от всемогущества.

– Но все равно прыгают.

– Как правило, у «наездников» есть веская причина для возвращения, – объяснил Герман. – Кому-то помочь. Что-то исправить. Однажды на Землю вернулся мужчина только для того, чтобы попросить прощения у отца – не успел сделать это до смерти.

Виктор хмыкнул. Карбид поднял бровь.

– Ты этого не понимаешь?

– Они нарушают закон. Ставят под угрозу жизнь других «искр».

– Они ощутили Вечность и не хотят прожить ее с грузом на «искре». Хотят очистить совесть.

– Нужно было жить по совести, – холодно произнес Ясень. – Жить так, чтобы не пришлось возвращаться и просить прощения.

– Тебе их не жаль?

– Я считаю, что за ошибки нужно платить, – твердо произнес Виктор. – Я заплатил. Они ничем не лучше меня. Груз, о котором ты говоришь, одна из форм наказания за грехи. И одновременно – предупреждение на всю последующую жизнь, на всю Вечность. Напоминание о том, что есть вещи, которые нельзя исправить, нельзя изменить. Напоминание о том, что есть совесть. Груз, о котором ты говоришь, это не шрам и не клеймо, это опыт, который позволит избежать ошибок. А возвращаются сюда самоуверенные «искры», возомнившие себя богом. Их не жаль. Их нужно наказывать не только грузом на совести.

– Они знают, чем рискуют.

– Ты их уважаешь?

Карбид вздохнул, бросил окурок в урну, помолчал, после чего глухо ответил:

– Чувства не мешают мне исполнять долг.

* * *

– Пропала?

– Да, пропала, – подтвердил Олег.

– Плохо, – резюмировал милиционер.

Его напарник молча кивнул, показав, что оценил драматизм ситуации. А может, просто головой потряс, пытаясь в ней что-нибудь отыскать. А может, его укусил кто, вот и дернулся. Все может быть.

– Согласен – плохо, – буркнул Олег. – Искать будете?

Лейтенант Кузьмин и старший лейтенант Стоценко переглянулись. Не тоскливо: «Опять работать…», не зло: «Ходят тут разные, кроссворд отгадывать мешают!», а равнодушно: «Я же говорил, что кто-нибудь придет». Милиционеры переглянулись не быстро, взгляды задержались, словно «камень-ножницы-бумага» кинули. После чего проигравший Стоценко осведомился:

– Когда пропала?

«Неужели судьба Юли в руках этих людей?!»

Безразличные глаза, безразличные голоса, заученные вопросы. Ни грана участия или сочувствия – милиционеры просто делали свою работу.

«Но вы ведь люди! Живые люди! Почему вы так себя ведете?!»