Руденко. Генеральный прокурор СССР

Когда во время процесса заходила речь о нападении на СССР, подсудимые и их защитники пытались объяснить это «превентивными мерами», то есть тем, что Советский Союза якобы сосредоточил много войск на так называемой демаркационной линии и готовился напасть на Германию. А германские войска лишь упредили удар.

Чтобы развенчать эти домыслы, советская делегация решила использовать показания плененного в Сталинграде фельдмаршала Паулюса. Он был тайно доставлен в советскую зону оккупации и допрошен Руденко. Паулюс, хорошо осведомленный о подготовке Германии к нападению на СССР и лично участвовавший в разработке плана «Барбаросса», дал показания, вполне устраивавшие советскую делегацию. Их решено было огласить на процессе.

Защитники подсудимых стали активно противодействовать этому, настаивая, чтобы Паулюс был лично допрошен в качестве свидетеля в Нюрнберге. Они полагали, что доставка его из Москвы в Нюрнберг нереальна. Когда председатель трибунала лорд Лоренс спросил у советского обвинителя, как он смотрит на такое ходатайство, тот сказал, что не возражает. А когда Лоренс поинтересовался, сколько же примерно времени потребуется для доставки свидетеля, услышал: «Я думаю, скоро, ваша честь. Фельдмаршал Паулюс находится в апартаментах советской делегации в Нюрнберге».

По словам самого Руденко, появление Паулюса в зале заседания трибунала произвело эффект «разорвавшейся бомбы».

Даже в советской делегации в то время мало кто знал, что допрос Паулюса был «срежессирован» Сталиным, которому Вышинский доложил, что суд не принял в виде доказательства показания фельдмаршала, данные им вне стен трибунала.

Исход Второй мировой войны решился на Восточном фронте. Именно СССР был главным противником Германии, бросившей на него основные силы. И Красная армия, и мирное население понесли огромные потери, которые оказались больше общих утрат союзников по антигитлеровской коалиции. Советский Союз предъявил агрессору обоснованный счет. Неудивительно, что советская формула обвинения на Нюрнбергском процессе была самой широкой и жесткой. Выступления Главного обвинителя от СССР всегда вызывали нервозность, а то и панику на скамье подсудимых.

В заключительной речи Руденко прежде всего суммировал все обвинения. Это был общий итог огромной работы советской делегации, представившей суду сотни неопровержимых доказательств вины всех без исключения подсудимых. Улик, собранных и предъявленных одной советской стороной, с лихвой хватило бы, чтобы вынести вождям нацизма самые суровые приговоры и навек покрыть позором их имена. Главный обвинитель от СССР в своем выступлении уделил внимание и критикам Нюрнбергского процесса. Адвокаты обвиняемых и тайные сторонники нацистов вне зала суда не раз выдвигали вопросы о неправомерности тех или иных действий трибунала. Руденко дал на них развернутые и полные ответы с точки зрения теории и практики права, показал несостоятельность аргументов и отвратительное лицемерие защитников черных деяний.

Речь Руденко отличали широта обобщений и глобальность выводов. Сделать это по горячим следам войны, находясь в плену эмоций, было, очевидно, непросто. Роман Андреевич поднялся до философских высот осмысления мировой трагедии, разоблачил глубинную сущность фашизма, людоедские планы уничтожения целых государств и народов, непреходящую опасность идей национального превосходства для всего человечества. Его доводы легли в основу признания агрессивной войны тягчайшим преступлением.

Конечно, знаменитое выступление было плодом коллективного творчества. При этом в работе участвовали не только советские юристы, находившиеся в Нюрнберге, но и другие видные правоведы страны, а также Вышинский и, несомненно, сам Сталин. Западные коллеги Руденко по процессу не могли похвастаться тем, что им уделяют столько внимания первые лица государств.

Именно поэтому выступление получилось таким громким. Международный резонанс был необычайно бурным. Люди во всех уголках Земли восприняли речь Руденко так, как будто он говорил не только от лица СССР, а от их имени, от всего человечества.

Упомянув о серьезном вкладе со стороны, было бы несправедливо умалять заслуги самого Романа Андреевича Руденко. Ведь это прежде всего его речь, и больше, чем он сам, никто над ней не работал. К тому же, будучи прекрасным оратором, произнес он ее мастерски, на подъеме, что отметили все участники процесса. Чувствовалось, что он не только добросовестно выполнил свой профессиональный долг, но и пропустил весь массив информации через сердце, вкладывая душу в каждую фразу. Безусловно, это было одно из лучших его выступлений и, бесспорно, лучшая речь на процессе. Историки права с пиететом подходят к его выступлению и по сей день.

Заключительную речь Главный обвинитель от СССР Руденко произносил два дня, 29 и 30 июля 1946 года. Он начал ее такими словами: