Руди-Пятачок

Вернер посмотрел на Цуппи и не договорил.

Глава 12

Следующим утром мы отправились на поиски фермы, куда продали Руди. У нас оставалась еще одна неделя каникул.

Мама с нами не поехала. Ей надо было разобрать портфель. В последний учебный день она, вернувшись из школы, всегда просто бросает, не разбирая, за шкаф свой толстенный портфель, набитый бумагами, табелями, документами, записками, письмами — короче, всем тем, что накопилось перед каникулами. Во время отпуска этот портфель так и лежит там, куда она его забросила. А когда лето подходит к концу, мама сперва выдвигает его из-за шкафа ногой, на следующий день — поднимает и относит на кухню, еще через день — в спальню, из спальни — в детскую, пока он не окажется на ее письменном столе. Тогда она наконец открывает портфель и начинает все эти бумаги разбирать, что-то записывает, время от времени тяжело вздыхает, а то вдруг с досадой сомнет лист и выбросит в мусор. В это время лучше к ней не подступаться с разговорами. Нам всем становится ясно: еще несколько дней, и начнутся занятия в школе.

Утром папа позвонил в сельхозуправление и спросил адреса окрестных ферм, где откармливали свиней.

Первая ферма, куда мы приехали, была похожа не на крестьянский хутор, а скорее на фабрику. Хозяин свинофермы оказался молодым парнем. Он сказал, что за последние две недели купил пару свиней у одного скототорговца, но откуда тот их взял, знать не знает. И конечно, теперь уже и не отличишь, какие именно это были свиньи. Но показать их нам он готов — пожалуйста.

В свинарнике в маленьких клетках стояли на ржавых решетках свиньи. Решетки эти нужны для того, чтобы сквозь них падали какашки — так убирать проще. Через все клетки проходил конвейер, по которому автоматически поступал корм, за правильным подбором его состава следил специальный компьютер. Свиновод страшно гордился этими техническими новшествами, которые он приобрел совсем недавно. Даже взял для этого ссуду в банке.

— Но я быстро расплачусь. Только бы свинина в этом году опять не подешевела. Это было бы уже свинство, — объяснил он.

Он показал нам осветительную систему, при помощи которой можно было регулировать, когда свиньям спать, а когда просыпаться для очередной кормежки. Потому что у свиней здесь была единственная задача — как можно быстрее съесть как можно больше, чтобы потолстеть и отправиться на бойню. В свинарнике у этого фермера было гораздо чище, чем хлеву у старого Boca, но и намного тоскливее. Свиньи ссорились, потому что стояли в жуткой тесноте: вечно с обеих сторон либо чьи-то уши, либо хвост. Животные стояли за решетками, мотали головами и на нас никакого внимания не обращали. Мы медленно прошли мимо рядов клеток, разглядывая свиней, но Руди так и не нашли.

— Да за три недели ваша свинья поди так отъелась, что вы ее теперь нипочем не узнаете, — сказал фермер на прощание.

Мы побывали еще на двух фермах. Везде одна и та же картина: грустные свиньи, которым ничего не остается, как только жевать, жевать и жевать. Страшно подумать, что и Руди засадили в такую вот крошечную клетушку: ведь он так любил побегать на воле!

И вот мы приехали на четвертую ферму. Хозяин тут оказался ворчливый и поначалу не хотел пускать нас в свинарник. Но папа сказал ему, что мы хотим хотя бы одним глазком посмотреть на современную ферму. Это ему польстило, и он согласился устроить для нас экскурсию.

— Вам повезло, что свинарник сейчас полон, завтра мы отвозим свиней на бойню, — сообщил он.

Мы пошли мимо клеток. За решеткой лежали жирные откормленные свиньи и жевали, не переставая. Вдруг мы услышали у себя за спиной взволнованный визг, и одна свинья просунула пятачок сквозь решетку.

Это был Руди! Но если бы он сам нас не позвал, мы бы его никогда не узнали, таким толстым и бесформенным он стал.

— Это Руди! Это моя свинья! — крикнула Цуппи.

— Твоя свинья? — не поверил фермер. — Не смеши меня!

Тогда Цуппи рассказала историю Руди. Но фермер только отмахнулся:

— Этак каждый придет и заявит, что это его свинья. А их тут одну от другой не отличишь, если только у какой черное пятно есть или хвоста не хватает.

— Мы Руди можем из тысячи узнать, — заверила его Бетти.

— Верно, — подтвердил папа, — мы своего знаем как облупленного. Вы же видите, мы его сразу приметили, а он — нас.

А Руди меж тем просунул свое толстое рыло сквозь прутья решетки и тихонько повизгивал своим особым визгом. Когда Цуппи погладила его пятачок, он завизжал еще громче.

— Это каждый может сказать! Я за эту свинью выложил немалые денежки и уже продал на бойню, — не унимался фермер.

— Мы вам вернем те деньги, что вы за Руди заплатили, — предложил папа.

— А прочие расходы: питание, содержание на ферме, компьютерная система кормления?

— Ладно, и все сопутствующие расходы тоже.

— А мой доход? Я ведь уже подписал контракт с бойней!

— Ладно. И это тоже. Сколько вы хотите?

Фермер подумал немного и назвал сумму в триста пятьдесят Марок.

— Многовато, — вздохнул папа. — Столько у меня с собой и нет.