Рудиарий

– Он может пожаловаться жрецам, – предупредила собеседница. – Они его любят.

А юный сластолюбец уже ухватил Юния за руку:

– Ты такой сильный… Снимай же скорей тунику, сейчас начнется танец!

– Кирик. – Девчонка резко дернула парня за руку, отчего тот снова повалился на пол – ну правильно, столько вина выхлебать, да еще неразбавленного.

– Кирик, он согласен, – зашептала на ухо упавшему раскосая. – Только ты принеси, пожалуйста, еще вина, ладно?

– Ла-адно, так и быть. – Кирик шутливо погрозил пальцем. – А он пусть пока раздевается…

– Он прав – быстро снимай тунику. – Девчонка хлопнула Юния по плечу. – Быстрее, на тебя уже косятся.

Кивнув, юноша быстро стащил тунику, краем глаза посматривая, не возвращается ли с вином сладострастный Кирик.

– Он не придет, не смотри.

– Почему?

– Не успеет!

Юний хотел спросить почему, но грянула музыка – обрушилась грохочущим водопадом кимвалов, рожков и бубнов, так что стало больно ушам. И тем не менее музыка становилась все громче. «Бамм-бах, бамм-бах! – ритмично стучали барабаны. – Бамм-бах!» Выводя какую-то дикую мелодию, на высокой ноте верещала флейта, а затем, забравшись в верха, вдруг резко упала вниз и по-волчьи завыла. А барабаны все били, все в том же завораживающем ритме: бамм-бах, бамм-бах! Сбрасывая остатки одежды, забились, задергались в том же колдовском ритме люди, словно потеряв вдруг человеческий облик.

Юний огляделся: уже танцевали все – извивались, льнули друг к другу, а кое-кто уже и дергался в сладостных судорогах соития.

Раскосая девчонка прижалась к груди юноши.

– Как тебя зовут? – стараясь перекричать бой барабанов, спросил Рысь. Странно, но девушка расслышала.

– Кармина.

– Ты не римлянка?

– Я из далеких степей хунну… Обними меня.

Кармина вдруг изогнулась и прыгнула юноше на грудь, обхватив ногами, повалила вниз, на циновки, а вокруг ухали барабаны и дико бесновалась толпа.

– Слава Дионису! – закричал кто-то, и все подхватили:

– Слава Вакху! Слава…

Слева и справа, везде, мужчины и юноши любили женщин и друг друга, потные тела сливались в сладострастном экстазе, а барабаны все неутомимо били: бамм-бах, бамм-бах!

Какой-то мужчина в плотной черной накидке и с цитрой – одетый, видимо, музыкант – осторожно перешагнул через Кармину и Юния и даже, кажется, пристально посмотрел юноше в лицо – и тут же отвернулся, прибавил шагу, стараясь не споткнуться о валяющиеся под ногами тела.

– Не приближайся к жаровне, – в паузах между ударами крикнула Кармина. – И не пей больше вина, иначе…

– Что «иначе»?

– Иначе ты можешь оказаться сегодняшней жертвой.

Юний улыбался. Ему вдруг стало хорошо, так хорошо, как еще и не было никогда. Музыка, вино, обнаженные девушки, каждая из которых согласна на все, и вокруг все милые родные люди. Какие хорошие у них лица! Все пляшут, улыбаются, что-то кричат.

– Слава Дионису, слава!

«Бамм-бах, Бамм-бах, бамм!»

Музыка внезапно стихла, и наступила какая-то гнетущая тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием и редкими судорожными вскриками.

– Менада, – восторженно прошептал кто-то. – Невеста Вакха.

Появившаяся неизвестно откуда женщина в длинной белой юбке изогнулась, простирая вперед смуглые тонкие руки. Верхняя часть тела менады была обнажена, лицо закрывала золотая маска, изображавшая усмехающегося фавна, тяжелая грудь была измазана чем-то красным.

– Я радуюсь вместе с вами, люди! – глухо произнесла менада и, махнув рукой музыкантам, сделала несколько шагов вперед. Глухо ударил бубен. Зарокотал тамбурин.

– Рады ли вы Вакху? – извиваясь в такт музыки, спросила невеста веселящегося бога.

– Рады! – сотней голосов отозвалась толпа.

– Дионис-Вакх тоже радуется, глядя на вас.

– Слава Дионису! Слава!

– Кто хочет стать другом Дионису? – опустившись на колени, женщина внезапно вытащила из складок юбки короткий изогнутый меч, каким сражались «фракийцы».

– Я! Я! – собравшиеся наперебой выгибали груди.

– Стойте! – возвысила голос менада. – Вакх выберет сам…

С кривым мечом в руках она медленно обходила всех, дергаясь под глухой бой барабанов, иногда останавливалась, проводила острием меча по обнаженной груди очередной жертвы, растирала пальцем выступавшую кровь… и медленно переходила к другому.

Наконец менада остановилась перед Юнием, который давно уже, вняв совету Кармины, ничего не пил и не принюхивался к запаху благовоний.

– О! – Острие меча впилось юноше в грудь, а из-под золотой маски фавна послышался вдруг злобный торжествующий смех. Смутно знакомый.

– Вот он, истинный друг Вакха! – громко возопила женщина.

Юний отпрянул, чувствуя, как десятки липких рук хватают его со всех сторон.

– Не пытайся бежать, маленький глупый гладиатор, – расхохоталась менада, – бесполезно. Знай, ты будешь умирать долго. Кровью твоей мы наполним священные кубки.

– Наполним! – в экстазе подхватила толпа, и Рысь почувствовал, что его сейчас разорвут на куски.