Рудник (СИ)

Смена за сменой. Месяц за месяцем. Год за годом. Хотя, последние два понятия уже ничего не значили - подземные уровни завода освещались светящимися, и даже условно-съедобными, растениями всегда равномерно, смена времен года тут тоже не ощущалась. Вечный полумрак, постоянная температура. Ближе к выходам на поверхность, в виде стволов или лифтовых шахт, случались изменения температур, но незначительные, ведь сверху стояли здания.

Как ни странно, в этих проходах почти никогда не было сыро, а на нижних уровнях встречались даже пещерные озера. Часть из которых была теплой и годилась для купания, а часть - использовалась как источник воды. Вот и все, что он запомнил оттуда. Ему даже не дали имени, а тут он был всего лишь "номер 14395". И его задача - таскать за собой вагонетку всю смену, а затем направляться "домой". В заброшенную, и неинтересную никому из двуногих, часть тоннелей, о предназначении которых оставалось только гадать, глядя на выступы и впадины на полу и стенах. Некоторые из них были знакомы - не узнать рельсовый путь, почему-то проложенный по потолку, было невозможно.

В самом начале существования тут ему повезло - случайно прислонившись к стене после одной из первых смен, он провалился вслед за сдвинувшейся перегородкой. Дальше повело природное любопытство, заставившее внимательно осмотреть круглое помещение с одной дверью, оказавшееся подобием шлюза, с рельсовым путем от входа до иной стены помещения. Решив попробовать, он снова надавил на стену, и та сдвинулась. Сантиметр за сантиметром, тамбур-шлюз проворачивался. Пока не открыл скрытое за ним помещение, бывшее цехом очистки и обогащения ранее. Сейчас же там был только пол, стены, торчащие то там, то сям из стен балки, пара вентиляционных коробов, и бассейн. Он занимал примерно четверть от длины и всю ширину, прилегая к противоположной от входа стене. А самое приятное - он был проточным, пусть и комната стала сырой. За отдельную личную комнату пришлось побороться с самого начала, но спустя время и несколько шрамов его оставили в покое. Сильно раненый, он уменьшал производительность смены, а это сказывалось на кормлении всех. Для сородичей был прост, так как смерть одного, или нескольких из них, не уменьшала нагрузку на "бригаду".

С ненавистью осмотрев укрывающую тело сбрую, он провернул шлюз, входя в свою комнату. Сбрую обслуживающему персоналу полагалось снимать и одевать перед сменой, но это требовало времени. И они ее снимали только пару раз в неделю, перед купанием. И одевали почти сразу же. У самых старых из "номеров" она уже впечатывалась в тело, после снятия оставляя точно повторяющий узор из вмятин.

Дойдя до бассейна, он посмотрел на свое отражение. Приземистое тело на четырех мощных лапах, покрытое плотной шкурой. Вытянутая хищная морда. Кажется, для их создания за основу соединили медведей и крокодилов, или кого еще. Но теперь они были теплокровными, а шкура давала достаточную защиту от повреждений и охлаждения. Измененные связки не позволяли общаться на принятом у двуногих языке, но сотни улавливаемых слухом оттенков рычания позволили создать довольно развитый язык для общения с себе подобными. А для остальных это было бессмысленное рычание, которое принимали за подготовку к бою.

Устроившись в стороне от входа, где давно организовал себе подобие лежанки, он заснул.

***

А многими уровнями выше, в одном из надземных зданий, брат и сестра пытались спрятаться от поисковых отрядов. Спасало их только лучшее знание планировки. Заключая договор о союзе, родители не поставили в известность свою дочь. А после формальной церемонии их лифт неожиданно рухнул вниз. Партнерам оказался важнее доступ к небольшому цеху, что был в этом здании, чем жизни нескольких десятков соседей. Хотя их можно понять. Производство револьверов и патронов к ним, пусть без сложных станков, по сути - вручную, очень дорогой и ценный трофей.

Внешне больше всего родственники напоминали прямоходящих котов. Когда-то те, кто создавал эту модификацию, назвали их "аниото", руководствуясь древними легендами. Более крупную и старшую кошку, Калипсо, и едва вошедшего в возраст подростка кота, Арчибальда. Которому сестра сейчас перевязывала раненую руку.

- Ничего опасного нет, по сути, глубокая царапина. Но в наших условиях даже такое может стать причиной гибели. - Дело было не только в запахе свежей крови, который не так опасен. А в том, что нет ни времени, ни возможности промыть рану. Не говоря уже о зашивании. А ни одно из зданий комплекса, как и одежда беглецов, не отличалось идеальной чистотой. - Можно сказать, что повезло. Рана не глубокая. - "Да и тот кусок обшивки оказался довольно острым. Страшно представить, что было бы при рваной ране, ее просто куском ткани не перетянуть".