Рудники счастья

-Лично я вижу хорошо продуманный и прекрасно воплощенный стройный и цельный архитектурный замысел. Но для меня в нем нет ничего нового, всего этого я уже давно добился сам. Я достаточно искушен в роскоши и потворстве своим прихотям, и мое собственное поместье меня в этом отношении вполне удовлетворяет, а кое в чем, Вы уж не обессудьте, и превосходит тот уровень, что Вы мне предлагаете.

-Да, Вы действительно многого достигли, не спорю, - еще одна мимолетная улыбка, - но к чему сводятся все Ваши достижения? Деньги, роскошь, уважение и зависть окружающих, мгновенное удовлетворение самых причудливых капризов, ну и, наконец, власть. И это… все?

-Весьма достойный набор, по-моему. Чего еще желать?

-Вы не видите перспектив, поскольку уперлись в потолок собственных амбиций, но я открою Вам глаза, я покажу Вам нечто большее, - Кира вновь простерла перед собой руки, словно пытаясь обхватить раскинувшуюся перед ней панораму. Она прикрыла глаза и заговорила медленно и как-то глухо, - я покажу Вам… Признание, покажу Вам… Величие!

Конрад пошатнулся и вцепился пальцами в перила, чувствуя, как ее слова царапают, соскребают с него внутреннюю оболочку, засохшую корку, под которой он столько лет прятал свои сокровенные желания и мечты, делая вид, что все они – наивная глупость, сбивающая с верного курса и отвлекающая от реально важных вещей. И снисходительность, с которой эта странная женщина смотрела на него, объяснялась тем, что она прекрасно видела Конрада насквозь, со всеми его затаенными чаяниями и страхами, надеждами и сомнениями.

Чем он запомнится потомкам? Да и запомнится ли вообще? Или же о нем позабудут уже на следующий после похорон день? Что останется от него, потеряй он все свои деньги? Не окажется ли, что все уважение, почет и даже любовь, что его окружают – фикция, лишь сопутствующая функция его богатства? Представляет ли он из себя хоть что-то не как успешный бизнесмен, а как человек?

Но здесь и сейчас ему предоставлялся уникальный шанс проявить себя по-настоящему. Оставить след в истории, который бы не ограничивался пафосным надгробием и дракой за оставленное наследство. Хоть раз потрудиться не только ради удовлетворения своего тщеславия, а ради построения нового лучшего мира и навечно вписать свое имя в летопись человечества наравне с другими великими личностями.

Конрада охватила дрожь от размаха открывающихся перед ним перспектив, в его груди словно распахнулась жаждущая наполнения ненасытная бездна, и, глядя на лежащий перед ним поселок, он чувствовал, что именно здесь он сможет в полной мере утолить ее голод. Теперь он знал, в чем его предназначение, и видел путь его реализации.

В «Светлом городе» он и другие, объединенные единой целью, смогут проложить новый магистральный путь для дальнейшего развития цивилизации. Если он справится, то заслуженно займет свое достойное место в пантеоне Великих. И женщина, стоящая рядом с ним на балконе, открывала перед ним эту возможность – вступить в ряды настоящей, истинной Элиты, над авторитетом которой не властны политические дрязги и финансовые неурядицы…

-Вы о чем-то задумались? – Кира изучающее его рассматривала, - давайте лучше присядем.

-Да… пожалуй, - с трудом переставляя одеревеневшие ноги Конрад доковылял до кресла, которое жалобно заскрипело, когда он обессилено в него рухнул.

Сердце его бешено колотилось. Конрад уже и не помнил, когда в последний раз так волновался. Он машинально провел рукой по лбу и обнаружил, что весь взмок. Подняв взгляд на Киру, он увидел, что она протягивает ему полотенце, и ему ничего не оставалось, кроме как благодарно его принять, получив вдобавок еще одну улыбку.

И она, черт подери, имела все основания, чтобы так на него смотреть. Если начистоту, то Кира видела его насквозь, во многом понимая его внутренний мир даже лучше самого Конрада. Все душевные изъяны, пустоты и каверны, что он пытался спрятать, лежали перед ней как на ладони, и в ее власти было их заполнить, заштукатурить, залечить. Достаточно переселиться в «Светлый город», где, как в хорошем санатории, заботливые врачи бережно поправят твое здоровье, и жизнь вновь обретет почти утраченный смысл.

Эмоциональный накат, обрушившийся на Конрада минуту назад, постепенно отступал, оставляя после себя некое подобие оголившегося прибрежного мелководья с лохмотьями водорослей и беспомощно барахтающейся в лужах рыбой. Еще недавно ему казалось, что в его судьбе все сложилось как нельзя лучше, и только после этого очищающего внутреннего шторма он смог увидеть свою душу такой, как она есть, во всей ее болезненной ущербности. После такого откровения он уже никогда не сможет жить по-прежнему, скрывая свою боль под маской напускного благополучия.

-Я не тороплю Вас с решением, - Кира встала и отступила к дверям, прозрачно намекая, что аудиенция окончена, - к концу месяца мы должны закончить работы на первой очереди поселка, и тогда мы снова пригласим Вас, чтобы Вы могли осмотреть «Светлый город» уже в более-менее законченном виде.