Рудники счастья

Розалия отшатнулась как от полновесной пощечины, кровь отхлынула от ее лица. За все прожитые вместе годы Конрад еще ни разу так на нее не кричал. Поговаривали, что на своих подчиненных он иногда мог спустить собак, но в кругу семьи он все же не позволял себе откровенной грубости. Его взрыв оказался полной неожиданностью, необъяснимой и пугающей.

-Папа! – испуганно пискнула одна из его дочерей.

Кристи заплакала и прижалась к хозяйке, уткнувшись лицом ей в бок и прячась от пылающего взгляда Конрада. Детский плач, похоже, сумел что-то в нем переключить, и он медленно выпрямился, отступив назад и слегка пошатываясь. Обуявшая его злость постепенно таяла, как угасает степной пожар, оставляя после себя голую выжженную землю.

Время от времени Конрад сетовал на Медиаторов, глушивших вспышки его ярости, не позволяя в полной мере донести до проштрафившихся сотрудников всю глубину его огорчения, но сегодня он был им искренне признателен. Столь сильного приступа дикого, безудержного гнева с ним еще никогда не случалось, и без их страховки он вполне мог наделать бед. Он с некоторым трудом разжал кулаки и поморщился от боли в ладонях, почти до крови прорезанных впившимися в них ногтями.

-Примерно через две недели, - глухо заговорил он, - в «Светлом Городе» будет организован прием в честь завершения первой очереди строительства. Ты, - Конрад ткнул пальцем в Розалию, - поедешь со мной.

Молча развернувшись, он вышел с веранды, но даже после того, как за Конрадом закрылась дверь, все еще долго сидели неподвижно, боясь даже пошевелиться.

* * *

Дорога до Кожевино не заняла у нас много времени. Вызванные Аланом техники приехали действительно быстро, и мы, загрузившись с ними в фургон, отправились на место. Кира, хоть и согласилась принять участие в нашей затее, явно была от нее не в восторге и всю дорогу с кислой миной на лице неотрывно смотрела в окно. Время от времени она отпускала язвительные комментарии в адрес Алана и его команды, которые прямо на ходу готовились к операции и обсуждали ее детали. К счастью, как я уже сказал, добрались мы довольно быстро.

Район Кожевино представлял собой небольшой квартал, застроенный двухэтажными таунхаусамми с пятачками прилегающих зеленых лужаек. Особыми архитектурными изысками он не отличался, но, все же, выглядел несравнимо лучше и приятней глазу, нежели штабеля стандартных коробок, где обитали дайвы.

Тут проживали люди, которым, с одной стороны, достало денег, чтобы купить собственный неплохой дом, а с другой – хватило мозгов, чтобы не променять жизнь на виртуальные развлечения. Тонкая прослойка, зажатая между год от года множащейся массой сидящих на пособии и теми, кто добился более весомого успеха. Не имея возможности прыгнуть выше головы, они старались если уж и не выделиться среди прочих, то хотя бы смотреться не хуже соседей. Все дома выглядели аккуратно и ухожено, а лужайки перед ними покрывала ровно, словно по линейке подстриженная травка.

И у меня, как я ни тужился, так и не родилось ни одной идеи насчет того, что мог тут искать «беглый» дайв.

Алан выдал нам с Кирой небольшие, почти незаметные в ухе гарнитуры, чтобы мы могли переговариваться с остальной командой, а также слышать диалог отправленного в Вирталию скаута и того «запертого», чье тело мы пытались отыскать. Дабы не привлекать излишнего внимания, нас высадили в самом начале квартала, и дальше нам следовало продвигаться на своих двоих, время от времени делая остановки и пытаясь хоть что-то нащупать в окружающей нас мешанине чужих настроений и чувств.

Совместными усилиями мы на скорую руку набросали небольшой список вопросов и тем, призванных спровоцировать «запертого» на проявление требуемых эмоций. Отчаяние, надежда, раздражение, гнев – многие из реплик, которые следовало озвучить подосланному скауту, представлялись откровенно провокационными и даже издевательскими, но другого выхода у нас не оставалось. Мы должны заставить нашего подопытного страдать и радоваться, причем отчетливо и сильно, ровно в те моменты, когда нам это требовалось.

Дополнительно мы договорились с местным Узлом Медиации, чтобы они некоторое время не глушили особо яркие выбросы, дав нам возможность их уловить. Алан заметно нервничал, поскольку число людей, осведомленных о нашей операции, неуклонно росло, но в противном случае Кира вряд ли смогла бы хоть что-то различить на разглаженном Медиаторами фоне. Так что нам следовало поторопиться, чтобы уладить проблему до того, как нам начнут задавать неудобные вопросы.

Кира утверждала, что способна примерно определить направление на эмоциональный источник, но не в силах сколь-либо уверенно оценить расстояние до него, так что нам придется заняться своего рода триангуляцией страданий, обойдя квартал вокруг и сделав по ходу несколько сеансов. После чего оставалось только наложить полученные результаты на карту района и молиться, чтобы указанные Кирой направления хотя бы приблизительно сошлись в одной точке.