Рудольф Нуриев

Большую известность получила нуриевская редакция и другого классического балета — «Щелкунчик». Вариант Нуриева принято называть «фрейдистским».

Согласно ему, после танца с принцем Мари просыпается и Щелкунчиком оказывается ее помолодевший крестный Дроссельмейер.

Удивителен финал этой постановки: знаменитое па-де-де, обычно окрашиваемое музыкантами в мажорные тона, в его постановке исполняется в миноре и знаменитый аккорд становится не гимном любви, а превращается в скорбный траурный вопль: ведь сказка и счастье — это лишь сон, через минуту героиня проснется и вновь окажется в тусклом унылом реальном мире.

В эту постановку Нуриев привнес много русского: так, балерина не складывает руки привычным сладким венчиком, а поднимает их, разведя в стороны, ладонями вверх — как принято в «барыне».

Нинет де Валуа считала «Щелкунчик» Нуриева лучшим из всех виденных ею вариантов, и за четверть века количество постановок его версии во всём мире превысило все остальные редакции этого балета.

После «Щелкунчика» он поставит свои оригинальные балеты, которые до сих пор идут на зарубежных сценах — «Ромео и Джульетта», «Золушка. Он поставит «Манфреда» по поэме Байрона на музыку Чайковского, «Сюиту Баха» (хореография совместно с Франсиной Лансело), затем «Вашингтонскую площадь» на музыку Чарльза Айвза.

Он также создал собственные редакции других балетов классического наследия: «Жизель», «Спящая красавица», «Дон Кихот», «Раймонда», которые до сих пор идут в Париже, Вене (Нуриев был гражданином Австрии), Мюнхене, Канаде, других странах.

«Дон Кихот», поставленный Нуриевым, изобиловал сложными танцами. Настолько сложными, что газеты язвили: «Что станет с балетом без Нуриева? Кто сможет танцевать такое?» Но их опасения оказались беспочвенными.

Первым самостоятельным балетом, а не редакцией старой версии, стал для Нуриева балет «Танкред» по мотивам пьесы Шекспира, поставленный в 1966 году для Венской оперы на музыку современного немецкого композитора Ханса Вернера Хенце, пережившего войну и плен, о бунтаре-одиночке, погибающем в борьбе.

Этот балет — хореографический монолог. То есть на протяжении двух часов Нуриев не покидал сцену, что, конечно, было делом трудным изматывающим.

Нуриев попытался вникнуть в тайны человеческой психологии — и справился с задачей. Но все же, по мнению критиков, балет этот был красив и интересен, но уж слишком запутан.

После «Танкреда» последовал балет «Ромео и Джульетта». Он родился в споре с шотландским хореографом Кеннетом Макмилланом, поставившим этот балет в Лондоне. «Ромео и Джульетта» на музыку Сергея Прокофьева с Марго Фонтейн и Рудольфом Нуриевым в главных ролях считается одной из самых удачных его постановок. Его успехи были отмечены тем, что целых семь лет Макмиллан возглавлял Королевский балет Великобритании, но даже после ухода с должности он остался главным хореографом театра. Скончался Кеннет Макмиллан во время премьеры восстановленного им спектакля «Майерлинг».

Однако Нуриев был не удовлетворен результатами работа Макмиллана! Он поставил свою версию — бурную и пылкую. Он обогатил роль Ромео, рассматривая ее как рассказ о юноше, превращающемся в мужчину. Ввел несколько массовых сцен с народом — со злобной или веселой толпой. Поставил эффектные дуэли между Монтекки и Капулетти.

Премьера состоялась в 1977 года в Колизеуме. Сущенствует и фильм-балет, в котором Джульетту танцует Карла Фраччи, а Марго Фонтейн исполняет роль матери Джульетты, она трогательно оплакивает убитого сына.

«Ромео и Джульетта» — история молодого юноши, который становится мужчиной. Как подростка его влечёт женский пол, встречаются красивые и холодные женщины, но он хочет испытать более сильное чувство — любовь. Джульетта даёт ему это. Она влюблена, и она более зрелая, чем он. Я убеждён, в Вероне Ренессанса и Елизаветинском Лондоне общество было разделено между старыми суевериями и голодом Нового мира, отношения между полами и насилие существовали вместе, и это, как ни странно, связывает их с нашим временем.» — Рудольф Нуриев.

В конце семидесятых годов, когда Марго Фонтейн прекратила свои выступления, Нуриев стал выступать с Королевским балетом все реже и уже не считал себя членом его труппы. Правда, он оставил труппу не по собственной инициативе — Нуриев успел приобрести среди участников Королевского балета несколько верных друзей и подруг и огромное количество врагов. И это понятно: всегда всю жизнь ему вредили его дурной характер и неумение себя сдерживать. Ну а редко кто готов терпеть постоянное хамство, пусть даже и от гения. К сожалению, Нуриев так никогда и не понял, что во всем виноват он сам. «Едва Марго оставила балет, — говорил Нуриев в одном из интервью, — сразу возникла мысль убрать меня, из личности превратить в ничто».

Расставание с Лондоном стало хоть и обидным, но не смертельным ударом для Нуриева. За право пригласить его в свою труппу боролись лучшие театры мира, несмотря на то, что Нуриев требовал (и получал) баснословные для балетного танцовщика гонорары.