Руфь. Непреклонная

Тяжелое путешествие закончилось, но Руфь видела, что печаль ее свекрови теперь стала глубже и острее, чем во время их изнурительного похода. Все годы, проведенные вдали от родины, ее свекровь мечтала о возвращении домой только для того, чтобы оказаться здесь, в этих нищенских условиях, не имея ничего, кроме платья на себе и нескольких самых необходимых вещей: печки, одеяла и воды. У них осталось мало пищи, и не было родственников, которые выразили бы им сочувствие.

Ноеминь прошла вглубь пещеры, села, прислонившись спиной к камню, и уставилась в полумрак. На ее лице отразилось отчаяние. Руфи было интересно, не вспоминает ли ее свекровь ту жизнь, которая была до того, как она, муж и их сыновья покинули этот город. Раскаяние и чувство вины не обостряют ли горе утраты?

«Я вышла отсюда с достатком, а возвратил меня Господь с пустыми руками…», — сказала Ноеминь у колодца.

Руфь огляделась, ей было интересно знать, как выглядели эти места, когда Махлон был маленьким мальчиком. Ее захлестнули воспоминания о муже. Бедный Махлон! Он был так молод, когда умер, вместе с ним умерли все мечты и надежды. И никогда не будет сына, который носил бы его имя. Но она не может позволить себе много думать об этом. Эти воспоминания лишат ее силы, и она не сможет помогать Ноемини, отчаянно нуждающейся в ней. Это хорошо, когда ты кому-то нужен и можешь быть полезен.

Руфь втянула в себя воздух.

— Весна, матушка. Чувствуешь запах цветов?

— У нас нет ничего, чтобы отпраздновать Пасху, — уныло проговорила Ноеминь.

— Я вернусь в Вифлеем и куплю все необходимое.

— На что? Ты будешь просить милостыню? Или ты будешь торговать собой? Они ничего не дадут тебе. Ты видела, как они смотрели на тебя. Ты же помнишь, как они поступили.

— У нас осталось немного денег.

Ноеминь пристально посмотрела на нее, глаза ее были мокры от слез.

— И что мы будем делать, когда они закончатся?

— Бог поможет нам.

— Господь оставил нас! — Ноеминь оглядела пещеру. — Он забыл меня!

Она натянула на голову платок и горько заплакала.

Руфь плотно сжала дрожащие губы, чтобы не расплакаться вместе со свекровью. Она должна быть нежной, но сильной.

— Матушка, мы дома. Мы среди твоего народа. Бог поможетнам. Он помог нам добраться сюда и поможет нам выжить, — Руфь положила руку на колено Ноемини. — Ты говорила мне, что мы должны довериться Богу, так мы и сделаем. Ты говорила, что мы должны любить Его всем сердцем, всей силой и всем разумом. И мы будем любить Его, — ее голос прерывался. — А сейчас скажи мне, что нам нужно для Пасхи?

Ноеминь сняла с головы платок, ее глаза опухли от слез.

— Я не могу даже вспомнить. После нескольких лет жизни в Моаве Елимелех перестал праздновать Пасху Господню. А я никак не могла смириться с этим.

Руфь села рядом с Ноеминью, взяла ее за руку и погладила ее.

— Ты вспомнишь. Расскажи мне, как это было, когда ты была маленькой девочкой.

По мере того, как Ноеминь говорила, она успокаивалась и вспоминала.

— Нам нужны пасхальный агнец, горькие травы, лук, свеча и зерно. На следующий день после Пасхи начинается праздник опресноков. На это уйдет все…

— У нас всего достаточно.

— Что мы будем делать, когда все закончится?

— Будем жить этим днем. О будущем позаботится Бог.

Ноеминь, плача, покачала головой.

— Где ты научилась такой вере?

Руфь улыбнулась, глядя на нее.

— У тебя. Где же еще?

Руфь пошла в Вифлеем, купила там на оставшиеся монеты, которыми был украшен ее свадебный головной убор, все необходимое и вернулась назад. Проходя по городу, она наполнила мех водой.

За воду не надо было платить.

* * *

На другой день после Пасхи Руфь отдала Ноемини последние сушеные зерна.

— Я пойду в Вифлеем, надо купить немного продуктов.

— На что? У нас ничего нет.

— У меня есть вот это, — Руфь сняла два золотых браслета.

— О, нет. Их тебе подарил Махлон!

— Пока я жива, я никогда не забуду Махлона, — Руфь поцеловала Ноеминь в бледную щеку. — Неужели твой сын хотел бы, чтобы мы голодали? Отдыхай. Я вернусь как можно быстрее.

Все эти дни Руфь мучило беспокойство. Как ей прокормить Ноеминь, когда закончатся все деньги и продавать будет нечего? Идя на рынок, она непрерывно молилась. Господи, я не знаю, что мне делать. Помоги мне позаботиться о моей свекрови. Руфь торговалась с четырьмя торговцами, прежде чем получила желаемую цену за браслеты. Потом еще ожесточеннее торговалась за более низкую цену на финики, одеяло для Ноемини, которая мерзла всю прошлую ночь. На эти покупки она потратила все, что у нее было.

Руфь знала, что другие женщины в ее положении стали бы торговать собой, но она скорее согласилась бы умереть, чем навлечь такой позор на себя или на Ноеминь. Неужели у них не было другого выхода, кроме как сидеть у городских ворот и просить милостыню? Она молодая и здоровая женщина. Наверное, она могла бы продать себя в рабство, а деньги отдать Ноемини. Но что будет с Ноеминъю, когда закончатся двадцать шекелей? Нет, должен быть другой выход.