Руфь. Непреклонная

Руфь украдкой наблюдала за Воозом, сидевшим рядом со своим надсмотрщиком. Несмотря на различие их положений, мужчины разговаривали с непринужденностью двух друзей. Надсмотрщик был молод и годился Воозу в сыновья. Это был красивый сильный мужчина с черными волосами и глазами. Вооз же не был привлекательным. Его волосы и борода были тронуты сединой, а виски были совсем белые. В нем не было ничего, что могло бы заинтересовать женщину. Однако его доброта расположила к нему Руфь. Его нежная забота тронула ее до глубины души. Когда он, немного повернув голову, посмотрел в ее сторону, Руфь снова опустила глаза. Не пристало ей разглядывать мужчину, тем более такого, который был несравненно выше ее по своему положению. Руфь посмотрела в другую сторону и столкнулась с открытыми и пристальными взглядами юношей. Один из них широко улыбнулся девушке. Она быстро отвела взгляд, желая показать ему, что ей неприятно его внимание.

Руфь не стала долго засиживаться за столом, а поторопилась вернуться в поле, на дальний его конец, где она не вызывала бы раздражение служанок и не привлекала бы нежелательное для нее внимание жнецов.

* * *

Прежде чем жнецы вернулись в поле, Вооз отвел Шемеша в сторону.

— Молодые мужчины обращают внимание на моавитянку.

Тот усмехнулся.

— Любой мужчина, который может дышать, обратит на нее внимание.

— Смотри, чтобы никто не обидел ее.

Ухмылка исчезла с лица надсмотрщика.

— Конечно, — сказал он, кивнув.

Вооз положил руки ему на плечи.

— Я знаю: ты никому не позволишь плохо обращаться с ней, но есть люди, даже среди моих работников, которые явно обеспокоены присутствием моавитянки.

— Молодые женщины, — проговорил Шемеш и плотно сжал губы.

Вооз снял руки с его плеч.

— Ты заметил, что ее пальцы в ссадинах?

Нахмурившись, надсмотрщик посмотрел туда, где работала Руфь.

— У нее нет никакого инструмента.

— Совершенно верно. Когда я уйду, подойди к ней и скажи, чтобы она собирала колосья позади работников. Дай этой молодой женщине время и позволь ей обеспечить себя хлебом.

Затем Вооз подозвал к себе молодых мужчин. Когда они собрались вокруг него, он заглянул в глаза каждому.

— Вы все заметили девушку, собирающую колосья. Ее зовут Руфь, она заботится о своей свекрови, Ноемини, жене нашего брата Елимелеха. Пусть она собирает колосья прямо между снопами, не останавливайте ее. И вытаскивайте колоски ячменя из связки и оставляйте их для нее. Пусть она собирает их, и не обижайте ее! Все, что вы делаете для нее, вы делаете для меня.

Получив наставление, жнецы вернулись в поле. Вооз вскочил на коня.

— Не беспокойся о молодой моавитянке, Вооз, — сказал Шемеш. — Все будет сделано, как ты повелел.

Вооз оглядел свое поле, жнецов и женщин, собирающих снопы. Он любил всех, кто работал у него, и хотел, чтобы они вели себя достойно с теми, кто был менее удачлив. Руфь работала одна.

— Может быть, Бог осияет ее светом лица Своего и даст ей молодого мужа из нашего народа, — Вооз посмотрел на Шемеша и улыбнулся. — Да пребудет с тобой Господь, мой друг.

Шемеш в ответ тоже улыбнулся:

— И с тобой, мой господин.

Вооз скакал, не спуская глаз с дороги, ведущей к Вифлеему, отказывая себе в удовольствии оглянуться назад на молодую моавитянку, работающую на его поле. Вместо этого он благодарил Бога, давшего ему возможность помочь ей и таким образом той другой, которая так много значила для него.

Милая, полная жизни Ноеминь, девушка, которую он когда-то так хотел видеть своей женой.

* * *

Руфь выпрямилась и посмотрела на удалявшегося Вооза. «Господи, благослови этого человека за его доброту ко мне и моей свекрови. Пошли ему радость в его преклонном возрасте».

Улыбаясь, она снова склонилась к колосьям.

К ней подошел надсмотрщик. Руфь прервала работу и с почтением поклонилась ему.

— Я должен передать тебе распоряжение Вооза, — сказал он. — Собирай колосья рядом со жнецами. Они не тронут тебя.

Руфь оглянулась на дорогу, по которой верхом на лошади скакал Вооз.

— Я никогда не встречала такого доброго человека.

— Таких, как Вооз, немного, — губы надсмотрщика печально сжались. — Господь привел тебя на это поле. Да хранит Он тебя и в дальнейшем, — он кивнул в сторону других работников:

— Иди к ним.

Женщины работали и пели. «Господь крепость моя, моя твердыня, спасение мое. Он Бог мой, и я восхваляю Его. Он Бог отцов моих, и я превознесу Его. Он Бог воитель, да, Иегова имя Его…» Руфь быстро выучила слова и начала петь вместе с ними. Они с удивлением смотрели на нее. Некоторые из них заулыбались. Одна женщина посчитала нужным оторвать колосья ячменя и бросить ей. Руфь с благодарностью низко поклонилась ей.

Она работала до вечера, а потом выбила из колосьев зерно. Набралось половина бушеля[5] зерна! «Это Ты, Господь, дал мне так много». Радостная и довольная, она завязала углы платка, забросила узел с зерном на спину и направилась к Вифлеему, в пещеру, где ее ждала Ноеминь.

* * *

И мужчины говорили между собой…

«Впервые вижу, чтобы Вооз проявлял такой интерес к сборщице колосьев».

«Он всегда был добр к ним».

«Ей потребовалось мужество, чтобы прийти сюда».