Руфь

Пока ей приходилось поддерживать разговор, она с трудом, но все-таки могла удерживать слезы. Однако, как только замолкала, они начинали литься сами собой. Салли постояла немного молча, глядя на мать и ребенка. Малютка тоже пристально смотрел на мать, и вдруг глаза его тоже наполнились слезами и крошечные губки задрожали. Салли не выдержала и отобрала его у Руфи. Та посмотрела на нее с изумлением: она совсем забыла о присутствии Салли.

— Милый мой мальчик, — обратилась Салли к ребенку, — да как она смеет ронять слезы на твое милое личико, если тебя еще и от груди не отняли! Нет, твоя мама — плохая мать, я была бы лучше. А ну-ка, попляши лучше, мой родной, ты же веселый человечек. Вот так, вот так! И улыбайся, милый! Ты сама еще ребенок, — продолжала Салли, обратясь к Руфи, — и поэтому не понимаешь, что нельзя нагонять грусть на младенца и обливать его личико слезами. Ты не способна нянчить детей, я это много раз говорила! И мне очень хочется купить тебе куклу, а ребенка взять себе.

Говоря это, Салли не смотрела на Руфь. Все ее внимание было обращено на малютку, который принялся играть с лентой вдовьего чепчика матери. Поэтому она не заметила, как изменилось лицо Руфи.

Руфь подошла к ней и кротко, но с достоинством сказала старой служанке:

— Отдай мне его, пожалуйста, Салли. Я не знала, что не следует плакать при ребенке. Но теперь пусть лучше сердце мое разорвется на части от горя, я никогда не уроню ни одной слезы на его невинное личико. Спасибо тебе за урок, Салли! — И с этими словами она взяла ребенка на руки.

Салли невольно залюбовалась Руфью: с кроткой улыбкой та принялась забавлять малыша, играя с лентой.

— Ты станешь хорошей матерью, — сказала наконец Салли. — Но только почему ты все время твердишь о своем горе? Ведь ты теперь ни в чем не нуждаешься — ни ты, ни твое дитя. Будущее в руках Господа, а ты все вздыхаешь да плачешь. Я смотреть на тебя не могу без тоски.

— В чем же я провинилась? — спросила Руфь. — Я, кажется, стараюсь делать все, что могу.