Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только (СИ)

Все собравшиеся собрались вокруг меня, действительно готовясь слушать рассказ о моих злоключениях. Илария села на койку к Одри, Гров и Сайфт, как самые крупные, расположились на свободной кровати напротив, ближе всех сидели непосредственно Дерви и Трейс, что благодаря своему росту не занимали много места. Заглянув за их спины, оказалось, что агенты действительно играли в карты, которые в свою очередь были быстро убраны. Еда, к слову, тут была и без меня, и причем в достатке. На тумбочках расположился еще не открытый алкоголь, несколько коробок пиццы и небольшие тарелки с мясом, видимо приготовленные вручную у кого-то дома. Мой желудок с надеждой смотрел на это добро, но я проявлял вежливость и не говорил с набитым ртом, предпочитая быть полностью сосредоточенным на рассказе, пусть и не сильно углубляясь в детали. Основную мысль изложить было куда важнее, но даже так, рассказ оказался неимоверно долгим и утомительным, в особенно, учитывая то, что я своим появлением прервал вполне себе веселую вечеринку. Говорить о прошедшем было не так-то и просто… Но и далеко не так сложно, как я ожидал и чего опасался. Казалось, что в душе наступил какой-никакой покой и даже нечто, похожее на смирение, скорее всего, благодаря росткам Надежды, пробивающимся в моей душе и постепенно исцеляя ее, даруя то самое долгожданное избавление. Раз это уже былое… То какая разница? Я ведь не способен ничего изменить, а закончилось все весьма… безобидно что-ли. В кругу друзей принять прошлое и сущее действительно было куда проще и легче, в особенности, из-за их оживленности и причастности к происходящему. Они не молчаливо слушали, как то делала Анастасия, лишь холодно кивая в ответ, а будто действительно переживая этот заковыристый и резкий сюжет, изменяющийся с каждой секундой и каждым моим вздохом.

Илария и Одри проявляли в основном сочувствие, что легко оправдывалось тем, что из собравшихся пострадали сильнее всех. Последняя так и вообще тянулась ко мне так, как не пыталась даже пока мы встречались, что о многом говорило, учитывая, что несмотря на мнимую неприступность, всегда была тактильной. В какой-то момент я окончательно сдался и сел перед ней на пол, чуть смещая диспозицию но позволяя ее холодным, ослабевшим пальцам обнять меня за туловище и иногда поглаживать по волосам, проводя коготками по черепу. Признаюсь, это вызывало некоторые теплые чувства, и учитывая, насколько сильно оказалась ранена Одри, мне казалось, что подобное можно было ей позволить. Во всяком случае, я понимал, что было бы ей легче, она бы точно вела себя иначе, не позволяя себе такого хотя бы из вредности и самомнения. Илария подобные ласки конечно не совершала, как минимум ввиду своей застенчивости, а максимум - из-за полного собственничества Одри в этом вопросе, но несмотря на это, гарпия все еще оставалась наиболее эмпатичной из всех собравшихся. Иларии в целом не повезло сильнее остальных… Помимо всех прочих ран, она лишилась всякого равновесия, все время заваливаясь в сторону и из-за этого предпочитая просто лежать на подушке рядом с Одри. Это было крайне печальным зрелищем, в особенности учитывая тот небольшой но весьма значительный факт, что Илария, несмотря на свою застенчивость, всегда была бойкой и веселой девушкой, которая славилась хорошим, мягким характером и вечным позитивом. Сейчас… от него не осталось и следа.

Дерви, Трейс и Сайфт в основном старались разрядить обстановку шутками, в свою очередь как раз являясь наиболее здоровой частью нашей небольшой компании. По крайней мере, шутить пытались первые двое. Сайфт был работником… интересным. Он редко входил в круг моего общения как таковой, в основном из-за того, что являлся нашим связующим звеном с Азией, и вследствие этого, частенько пребывал в различных коммандировках, шатаясь по территории стран восходящего солнца. На вид это был юноша, хотя на деле, ему было далеко за тридцать, больше двух метров, с бараньими рогами (ну, в данный момент с одним, но об этом позже) в фиолетовых татуировках, на неизменно оголенной, накаченной груди и таком же стройном торсе, что во многих местах был отмечен давними и не очень шрамами. Волосы были цвета изумруда и расходились в две косички за спиной, у глаз сверкала белая подводка, на губе шрам в форме листика. В основном, его отправляли в Азию чтобы “правильно” убить какого-то очередного монстра, или “по традициям” изгнать духа, поэтому в агентстве у него была кличка “Ван Хельсинг”. Как оказалось, ему это даже нравилось и льстить, пусть и долгое время он вообще не понимал, почему его так звали, не обладая должными знаниями о поп-культуре. Угадайте, кто объяснял ему это? Ха-ха, конечно ваш покорный слуга… В целом, так мы и хоть как-то познакомились, когда мне просто стало чуть жаль его незнания. До того дня, мы даже не общались ни разу, пересекаясь дай бог раз в полгода.